---

Название: Son of on one / Ничей сын
Автор: Sherrilyn Kenyon / Шеррилин Кеньон
Описание: паранормальный роман
Количество глав: пролог, 20 глав, эпилог, бонус
Год издания: 2014
Серия: Dark-Hunter / Темные охотники - книга 25
Статус перевода: 7 глав

Перевод: Solitary-angel
Сверка: So-chan
Редактура: Лайла
Худ. оформление: Solitary-angel


Нелегко, когда жизнь превращается в анекдот, но Джозетта Лэндри отлично с этим справляется. Хотя судьба продолжает подкидывать один неприятный сюрприз за другим, Джо не намерена засовывать голову в духовку. Все отлично. То, что нас не убивает, становится причиной психических расстройств.
Разуверившись в собственной удаче, Джозетта устраивается на работу фотографом и видеооператором к местным охотникам на приведений, которые пытаются выбить себе место на телевидении.
О да, с головой у них явно не все в порядке. Лично сама Джозетта верит в единственное волшебство — чудо, позволяющее её ржавой колымаге держаться на ходу.
Когда же незадачливые охотники случайно выпускают в мир настоящее зло, им придётся звать на помощь подкрепление.
С первой секунды встречи с Кэдиганом Джозеттой поняла, что он не так прост. И дело не в том, что она не может даже произнести его фамилию: Мабоддамун. Таинственный красавец, наделённый убийственным сарказмом, кажется намного старше, чем выглядит.
Несколько веков назад Кэдиган продал душу ради мести предателю, наславшему на него проклятие. Однако наперекор собственной сущности Кэдиган творит добро и ненавидит весь мир. Он живёт, одолеваемый единственным желанием — выбраться из адской ловушки. К сожалению, вечные страдания — единственный удел проклятых. Хотя что-то в Джозетте манит его, затрагивая душу настолько, что это сбивает с толку. И бороться с притяжением он не в силах, хотя Кэдиган знает, что в прошлый раз подобные чувства лишили его души.
Кэдиган понимает, что должен держаться от Джозетты подальше, но вырвавшееся на свободу зло готово низвергнуть мир в пучину ада ради её души.
Впрочем, он ни за что на свете не позволит им заполучить её. Ведь без неё жизнь в аду покажется раем. Вот только как Кэдигану защищать Джозетту, когда именно он представляет для неё самую серьёзную опасность?

ссылка на YouTube

Solitary-angel пишет: Видно что-то очень страшное совершил тот тип, ради которого Кэдиган продал душу и наказав негодяя, обрек себя на вечные мучения от которых, его избавит (по-видимому) главная героиня.
Надюша, спасибо.

Natala пишет:

Натали не поверишь, но прям с пролога мы узнаем, что он натворил.


На работе некогда было, сейчас залила оф. плей листы к книгам

Надюша, по логике так и должно быть, а сюжет книги об отношениях главных героев и о возможности снятия проклятия

Натали, знаешь у Кеньон всегда все не так просто При написании книг она руководствуется одной старой поговоркой у каждого своя правда. Это как про медальку у которой две стороны, а истина спрятана где-то посредине .

От себя скажу скучно не будет

Не нарадуюсь,что переводы серии в надежных руках. Тебе Надюша,Собику,Лорочке как можно больше воодушевления при работе над книгами и отзывчивого читателя.

Главные герои

Это одна из тех книг, которую следовало написать. Я только закончила «Стикса» и прогуливалась по серии, пытаясь выбрать между Максом, Реми и тысячами других персонажей. Обдумывала несколько идей, которые наотрез отказывались укладываться в голове. Потом села за работу над следующей книгой из «Лиги»...
И как-то сам собой на ум пришел Кэдиган и завладел моими мыслями. Я пересмотрела старые идеи, которые втайне лелеяла, а потом немедленно села и начала собирать о нем информацию. Все, что Кэйд рассказывал, пленило меня, а истории Джозет очаровывали. Она ведь забавная, правда? А я и представить себе не могла...
Больше всего мне нравится, когда я не в силах контролировать свой народ:).

1045 г. н.э.
Уэссекс, Англия

– Нет! – закричал Кэдиган, оказавшись в ловушке темно-серого ада. Окутанный яростью предательства он попытался разбить зеркало – портал в мир людей, из которого его насильно вышвырнули.
Навсегда.
– Люшес! Ты не можешь так со мной поступить! Я твой брат!
Только слова не тронули холодное сердце ублюдка-полудемона. Тот смотрел на него по ту сторону зеркала без капли жалости и милосердия. Встретившись взглядом с яркими сине-зелеными глазами брата, Кэдиган понял: Люшес все прекрасно слышал.
И ему было наплевать.
Многие столетия Кэдиган делал все для Люшеса. Верой и правдой служил ему с безграничным доверием. А брат в благодарность проклял его без колебаний. Ни о чем не спросив.
Несправедливое наказание лишь за то, что ему пришлось сделать ради своей защиты.
Прекрасное лицо ожесточилось, когда Люшес прижал ладонь к разделяющему их стеклу.
– Да помилует тебя Бог, братик.
Его брат даже не обратил внимания на кровь, обильно хлеставшую из ран. В отчаянье Кэдиган сорвал с головы конический шлем и ударил им по стеклу. Но ровным счетом ничего не добился.
По щеке Люшеса скатилась одинокая слеза. Яростно смахнув ее, он накрыл зеркало черной тканью, обрекая Кэдигана на кромешный ад.
– Люшес!.. – снова крикнул Кэдиган и ударил по стеклу. Кольчуга и шпоры зазвенели, но проход так и не открылся. – Торн!.. – в последний раз попытался достучаться он до предавшего его брата. – Торн! Вернись!
«Бесполезно. Несмотря на обещания, Люшес бросил меня. Как и все остальные».
– За преступления против Господа Бога и за мое преданное доверие, я осуждаю тебя на изгнание в земли твоей матери. Живым ты не ступишь больше в мир людей. Ты проведешь вечность, помня о содеянном и сожалея о собственных деяниях. Ты больше не один из нас. Приговор вынесен, и ты изгнан из мира людей. На веки вечные.
Кэдиган сжал зубы, но слова Люшеса продолжали звенеть в ушах.
– Однажды я смогу вырваться из этого ада, брат. И как только мне это удастся, я приду за твоим сердцем. Жизнь за жизнь. Кровь за кровь! Даже если мне понадобится тысяча лет, я освобожусь, и ты заплатишь за это. Таков клятвенный зарок Кадугауна¹ Мабоддамуна. Ты умрешь, Люшес. А я буду жить! Клянусь!


1. Полное имя героя на валлийском языке Кадугаун (Cadwgawn от валл. cad (битва) + gwogawn (честь, слава)). Англоязычная форма данного имени Кэдиган (прим. переводчика).

18 сентября 2014 г.
Новый Орлеан, штат Луизиана


– Знаешь, Селена, для меня существует тонкая грань между живым и мертвым. И ты сейчас лихо ее переступаешь.
Стоя в коридоре возле кучи коробок, Селена Лоуренс посмеялась над неприветливым тоном кузины.
– Ничего, Джо-Джо. Только не забывай о нашей каджунско-цыганской крови. В случае моей смерти тебе от меня не скрыться. Я буду вечно тебя преследовать.
Джозетта Лэндри съежилась, услышав детское прозвище, из-за которого чувствовала себя тявкающим шпицем. Обычно она одергивала Селену, но сейчас под гнетом усталости и беспокойства не стала.
– Слушай, из магической ахинеи мне нужен лишь телепорт в «Баскин Роббинс». И если у тебя в кошельке не припрятан килограмм замороженного совершенства, прекращай болтать и пошли.
Джо мягко потащила Селену к двери, не обращая внимания на звон колокольчиков, пришитых к подолу серебристо-лиловой вязаной юбки кузины. Как самопровозглашенная гадалка Селена так увлеклась их цыганским наследием, что продала магическому шару разум, сердце и почки.
Джо замерла, окинув взглядом кузину от макушки вьющихся каштановых волос, белой блузы крестьянского покроя, громко позвякивающего ожерелья в форме полумесяца и до сандалий на мягкой подошве.
«Беру свои слова назад. Селена не просто окунулась в магию, она бултыхалась в ней точно счастливый поросенок».
Селена фыркнула.
– Твои проблемы не решатся, даже если их засыпать горой радужного щербета.
– Никакого щербета. Сегодня я хочу клубничное с шоколадным соусом... тройную порцию. Живо на выход!
– А утром ты себя возненавидишь.
– Поздно, я уже себя ненавижу. Так что позволь мне упиваться ненавистью с набитым пузом и счастливыми воспоминаниями.
– Хорошо, – проворчала Селена. – Я даже заплачу за десерт.
– Без вариантов, – Джо повесила на плечо потрепанную сумку. – Я на мели.
Селена снова фыркнула, достав из плетенной сумки ключи с огромным пушистым брелоком.
– Да ладно. С тобой же все нормально?
– Ага, как же. Не забывай, мы с тобой родня. Так о какой нормальности может идти речь? Это нереально.
Покачав головой, Селена стала ждать, когда Джо замкнет двери. Хотя не понимала, зачем кузина вообще заморачивается. У нее нет ничего ценного, кроме трех собак. И если бы грабители посчитали, сколько уходит на их прокорм, то свалили бы без оглядки. Избалованные слюнявки.
Джо мельком заметила в окне упакованные коробки и поморщилась. Если в ближайшее время эта череда несчастий не закончится, она окажется на улице, а любимых собак придется отдать в приют.
Или еще хуже – ее старшей сестре.
Как это все произошло? Она не должна была до такого докатиться. Ведь всегда была ответственной. Пока остальные дети ходили на вечеринки, пили и веселились, она сидела дома и училась. Закончила учебу с отличием. Вечно экономила и спустила все деньги на адвоката, когда разводилась с мужем-бездельником. Конечно же, работая Барри Риджо не смог бы кувыркаться в кровати с любовницами, поэтому он не стал утруждать себя поисками. А Джо тем временем вкалывала как проклятая в двух местах, чтобы продержать их обоих на плаву!
«Да. Меня еще так не предавали и не оскорбляли. Никогда в жизни больше не доверюсь ни одному мужчине».
А если этого мало, то она вдобавок попала под сокращение, а в довершение всего – шесть недель назад фабрика, где Джо работала в ночные смены, сгорела дотла после странного электрического замыкания.
Подавленная жизненными неурядицами Джо направилась к припаркованному у обочины джипу Селены. Если бы муж Селены и его юридическая фирма занимались разводами, то, возможно, она хоть что-то бы сэкономила. К сожалению, Билл специализируется на корпоративном и уголовном праве, а не на семейном. Конечно, его друг сделал ей скидку, но даже при всем этом, она лишилась всех средств, пока избавлялась от нахлебника.
– Лейни, что мне делать?
Селена открыла ей дверцу машины.
– Дыши, милая. Все образуется. А пока я могу...
– Я не буду брать у тебя в долг. Никогда!
– Ты согласна заняться делом?
Джо подождала, пока Селена сядет за руль.
– Я не умею гадать по чаинкам или руке. Если отправишь меня в свой магазин, в моем арсенале будет один сарказм.
– Я в курсе, что ты и розничная торговля несовместимы. Дядя Джейкоб до сих пор вспоминает твой дебют в гараже.
– Ой, не надо драматизировать... я там проработала всего два часа, а потом тетя Полина меня выставила.
Селена расхохоталась.
– Так я о том же. В любом случае, я очень ценю и уважаю своих клиентов, поэтому не собираюсь ставить тебя за прилавок, где ты за пару минут спустишь мой бизнес в унитаз. Я тебе предлагаю, мисс Кладезь Сарказма, заняться тем, что у тебя выходит лучше всего. Работа кинооператором.
Джо мгновенно оживилась:
– Да ну? Правда?
Селена кивнула, перестроившись в другой ряд.
– Только есть маленькая загвоздка.
– Вот гадство! Так и знала! Это съемка для порно-сайта, угадала?
– Нет! – Селена скривилась, а затем словно всерьез задумалась над такой возможностью. – Хотя, зная тебя, ты бы лучше предпочла порно.
У Джо скрутило желудок от предчувствия, что здесь замешан паранормал и более стремный, чем черная вдова на дверной ручке.
– Что?
– У моих друзей...
– Нет! Я встречалась с твоими друзьями. Уж лучше в сексшопе Табиты заниматься сортировкой съедобных стрингов и накладок на соски.
– Могу устроить. Просто не забывай разницу между смазкой и....
– Замолчи! Сию секунду! Я не желаю знать об извращенных вкусах твоей сестры. У меня до сих пор травма от той истории про найденную вставную челюсть на дне ящика со стрингами.
– Ты такая ханжа.
– Я и Аманда. Единственные вменяемые в очень длинном семейном списке чудиков.
Селена остановилась на светофоре и посмотрела на нее.
– Так ты хочешь узнать про работу или нет?
– Хорошо, – неохотно уступила Джо. – Я послушаю. В крайнем случае выпрыгну из машины и вернусь домой пешком.
Селена фыркнула.
– Мои друзья пытаются отснять собственное шоу.
Джо резко пожалела о своих словах.
– Звучит многообещающе. Какое шоу?
– Вызов из ада. Женщины-демонологи и одержимые бесами.
– Ну, вот и приплыли! Возвращаемся к первоначальному пункту: «Я ни за что не буду этим заниматься».
– Отлично, - ответила Селена, свернув налево. - Мне вот интересно, прошло уже почти пять месяцев, ты родителям рассказала о разводе и потере дома?
– Селена, я тебя ненавижу.
– Неправда. Ты меня любишь со страстью тысячи папарацци, стремящихся урвать эксклюзив от Эммы Стоун.
Джо пренебрежительно фыркнула.
– Продолжай кормить себя этой сказочкой.
– Это не самообман. Я экстрасенс. И мне известна истина.
И смех и грех. Джо закатила глаза. Как не прискорбно это признавать, но Селена права. Она больше всех на свете любила свою чудаковатую кузину. С большим бзиком и тому подобное.
– Сколько они платят? И когда хотят, чтобы я начала съемку?
– Если они смогут найти надежного хладнокровного специалиста, то приступят уже завтра. Тем не менее, каждый, кого они приводили на место съемки, с криком убегал через пять минут.
«Ничего себе. Впечатляет. Даже для странноватых дружков Селены».
– С ними что, так сложно работать?
– Нет. Честно, они классные... Просто ведут расследование в доме с приведениями.
На этот раз Джо не выдержала и залилась смехом.
– Ты же шутишь?
– Клянусь, это правда.
– И где же они ведут следствие? В особняке мадам Лалори¹?
Селена покачала головой.
– Дом Кармы.
Все сходится. В их длинной родословной людей со странностями и желающих верить в летающих фей, одержимых и Санта-Кауса, Карма Деверо была королевой лунатиков... она даже ласково прозвала своего сына Марсиашка², а настоящее имя ребенка было Иан³.
– Лейни, если я еще сильней закачу глаза, то наверно их проглочу.
Селена потянулась и отвесила ей шутливый подзатыльник.
– Эй!
– Ты заслужила. Кроме того, твой цинизм нам только на руку. Нам не нужен трусишка с камерой.
– Да ладно, я пережила много ночевок и семейных встреч. У меня иммунитет. Не считая, тети Хиллы.
– Хорошо, я всех обзвоню и скажу подъехать завтра к Карме в одиннадцать. Устраивает?
– Возможно. – Джо сощурилась на Селену, когда они подъехали к «Баскин Роббинс». – Ты пока не сказала, сколько я получу за это путешествие в обитель ада.
– Триста пятьдесят баксов в день, плюс еда.
У Джо глаза на лоб полезли.
– Ты прикалываешься?
– Ни капельки. Нам пришлось повысить ставку. Мы пока максимум двадцать баксов платили, да и то большинство отказались от денег, боясь проклятия или приведений.
– Кучка суеверных слабаков... – насмешливо протянула Джо. С другой стороны, она от этого в выигрыше. – Как думаешь, я смогу получить четыреста?
– При таких обстоятельствах? Наверное. – Селена полезла за сотовым. – Я напишу Маме Лизе и узнаю.
– Отлично. Я в деле. Теперь у вас есть бесстрашный фотограф, оператор, девочка на побегушках, дворник... Любой каприз за ваши деньги.
– Может, помимо прочего, ты готова остаться там на ночь?
– Нет, – решительно ответила Джо.
Селена оторвала взгляд от сотового и вопросительно приподняла бровь.
– Я думала, ты не трусишь.
– Призраки и демоны мне нипочем. Я в ужасе от Кармы. Без обид, но твоя сестра шизанутая.
– Ну, да. Если честно, я ее тоже побаиваюсь. – Селена расплылась в улыбке. – Мама Лиза согласна. И просила передать, что если ты продержишься три дня съемок, то получишь сверху еще тысячу.
Джо едва не воспарила от восторга. Пока ее не сбила с ног суровая реальность. Она в ужасе посмотрела на небо.
– Что ты там увидела? – спросила Селена, тоже посмотрев на небо.
– Все слишком здорово. – Джо глянула на кузину. – Я жду, когда в меня шибанет молния.
– Не смеши меня. На небе ни облачка.
– Ага, а ад — это просто горячая сауна. Говорю, Лэйни, грядет что-то очень скверное. Поверь мне.
«Я проклята от рождения. В моей жизни все идет наперекосяк».

– Эй, мам.
Карма Деверо тяжело вздохнула, услышав, как сын зовет ее с лестничной площадки. Она вышла из гостиной и глянула наверх.
– Я немного занята, Бу. Ты что-то хотел?
Двенадцатилетний мальчик склонился над перилами и смотрел на нее сверху. Темные кудри в беспорядке торчали во все стороны, словно он стоял на ветру. И это весьма странно, учитывая, что сегодня теплый день с легким ветерком.
– Помнишь ту жуткую вазу с руной луны? Ну ту, к которой ты еще запретила мне прикасаться ни при каких обстоятельствах?
Она побледнела.
– Ты же ее не трогал?
– Не-а. Но Раг снова сбежал, и когда я загнал его в угол в той комнате, куда мне не следует заходить, то увидел на полу разбитую вазу. И клянусь самым дорогим, что мы с хомячком тут не при чем. Судя по всему, она сама упала.
Испугавшись за сына, Карма быстро поднялась по лестнице.
– Ты к чему-то прикасался?
Марсиашка приподнял хомячка, которого сжимал в руках.
– Только к Рагу.
– Отнеси его в клетку.
Карма подождала, когда сын уйдет, прежде чем осторожно зашла в комнату. Ее окутал страх при виде разбитой вазы и осознании причин случившегося. Так просто упасть и разбиться она не могла.
Она разлетелась вдребезги неспроста.
И это объясняет причину столь сильной активности в ее доме последнее время. Поэтому многие с криками убегали отсюда.
Одно из самых старых и опасных существ во Вселенной вырвалось на свободу.
Со страхом, сковавшим внутренности, Карма достала телефон из кармана и набрала номер на экстренные ситуации.
Зик ответил после первого гудка.
– Борьба с вредителями, Зик Джейкобсон. Кто на этот раз пытается слопать твою душу?
– Не смешно.
Он проигнорировал ее язвительный тон.
– Карма? Это ты?
– Да. У нас проблема, приятель, и мне нужна кавалерия.
– И что ты натворила на этот раз?
– Это не я. Клянусь, я тут не при чем, но... Валак⁴ сбежал.
– Пожалуйста, скажи мне, что он лишь постучался с просьбой выйти погулять. А не взял, пошел и свалил нахрен.
– Он удрал. Слинял. Дал деру. И я без понятия, когда он вырвался на свободу. Не знаю, когда именно смылся.
– Его вызвали?
Карма прикоснулась к вазе.
– Да, – выдохнула она. – Но я не представляю, как они смогли прорваться через мою защиту.
– Без понятия. Ясно одно, они сильны и беспощадны. Поэтому я вынужден вызвать тяжелую артиллерию.
– Ты и есть тяжелая артиллерия, Зик. Разве не это призвание Никродемиентов? Ты палач демонов, искореняющий великое зло.
– И да, и нет. Есть около сотни известных демонов, с которыми нам не сразиться и не убить. У них столь сильное и древнее происхождение, что их остается только запереть в надежде, что они никогда не сломают печати. Чтобы таких одолеть, нам понадобится сила ядерного взрыва. Лишь одному из его рода под силу сразиться с ним, вернуть в бутылку и при этом не умереть.
– Погоди. Ты предлагаешь нам призвать более сильного и злобного демона, чтобы пленить Валака?
Зик собирался позвать Торна разгребать этот кошмарный бардак. А Карма как никто знала, насколько это паршивая идея. Меньше всего Торн нуждается в искушении. После каждого разговора с ним Карма все отчетливей понимала, что он сильнее и сильнее становится похожим на отца. Но Зик прав. У них просто нет другого выбора.
– Да, мы не часто зовем Адских ищеек. Они словно бешеные псы, и обычно мы сражаемся с ними так же яро. Тем не менее, в данной ситуации — это единственный вариант. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы Валак шлялся на свободе. Честно, по мне, идея паршивая, учитывая приближение Хеллоуина. Ладно, вешай трубку, и я приеду, как только смогу.
Карма нажала отбой и окинула взглядом комнату, где хранила и очищала некоторые из самых ужасных реликвий и предметов паранормального мира. Она никогда не хотела быть хранительницей Валака, но после убийства Тайаны охрана демона легла на ее плечи. Тайана заставила сестру поклясться, что в случае ее смерти Карма никому другому не доверит сосуд. Ни при каких обстоятельствах.
Сейчас...
«Пожалуйста, не дай мне совершить худшую в жизни ошибку».


1. Мэри Дельфина Лалори (урожденная Макарти; 1775—1849) — представительница американской знати, более известная как мадам Лалори — одна из самых жестоких женщин-убийц в истории Нового Орлеана. Обвинялась в садизме и многочисленных изощренных убийствах чернокожих рабов.

2. И.Т. (англ. E.T. The Extra-Terrestrial внеземной) герой одноименного фантастического фильма «Инопланетянин» 1982 года. Лента повествует о мальчике Эллиоте, который подружился с дружелюбным инопланетянином.

3. С иврита имя Иан означает «дар божий».

4. Валак (англ. Valak) - демон, который является людям в образе ангельски крылатого мальчика, верхом на двуглавом драконе, приписываемый силой поиска сокровища.

Когда зазвонил сотовый, Джо как раз успела положить оборудование в свой ржавый Форд Фалкон 1964 года, раньше красный, а теперь выцветший по самое мама не горюй. Отвечая на вызов, она подошла к водительскому месту и бросила сумочку.
– Приветик, солнце. У нас неожиданно поменялись планы. Мы едем не к Карме. Точней, у нас экстренный вызов из Гардетт-Лепрет на Дофин.
–Ты прикалываешься? Ты сейчас о том жутком месте, где убили султана с гаремом¹?
– Да, речь о нем. Увидимся там на месте... И еще, заказчик готов заплатить нам солидный гонорар. Твои премиальные увеличились многократно. Поздравляю!
Надеясь, что это не еще один признак грядущего Апокалипсиса, Джо повесила трубку и села в машину. Что ж, она всегда питала нездоровый интерес к особняку, находящемуся всего в паре кварталов от «Эрзули», магазина вуду, принадлежавшего их семье. В детстве их тетя Калила рассказывала жуткие истории об этом старинном особняке и ужасах, произошедших в нем почти двести лет назад.
Да уж.
Однако это не помогло избавиться от грусти при мысли о магазинчике, где погибла ее кузина Тайана. С кошмарной ночи происшествия Джо изо всех сил избегала тех ужасных улиц. Даже представить сложно, как тяжело Селене и ее сестрам, особенно Табите, унаследовавшей «Эрзули».
Из психов всех мастей в роду Деверо, Тайана была ее любимицей. Хотя сама Джо не верила во всю эту лабуду из потустороннего мира, как окрестил ее отец, все равно наведывалась к кузине и скупала специальные масла и мыло, приготовленные Ти и их тетей Аной специально для «Эрзули».
«Не думай об этом».
Легче сказать, чем сделать. Один урок Джо хорошо усвоила: жизнь может вмиг круто измениться. Одну минуту ты живешь в маленьком коконе прекрасного оцепенения, а в следующую... Бабах! Твой мир летит в тартарары, оставив окровавленные ошметки сердца на тротуаре. И ты думаешь, как найти силы, чтобы собрать его снова воедино.
Реально, за такую подлую неожиданность нужно сажать в тюрьму.
С чувством отвращения Джо повернула ключ в замке зажигания. Машина с кошмарным треском загрохотала. Из трубы повалило черное облако выхлопного газа, задымив все вокруг. Неловко, но следует отдать должное старому форду. После пятидесяти лет эксплуатации у него больше тяги к жизни, чем у нее самой.
Выбросив из головы все мысли, кроме песни Принца по радио, Джозетта отправилась на Дофин, где ее уже поджидали Селена с Кармой и четырьмя незнакомками.
Джо зарулила за джип Селены и припарковалась. И после долгого и унизительного раунда «да-я-отключила-мотор-и-машина-продолжает-работать», «не-знаю-перестанет-ли-она-когда-нибудь-так-что-можете-смело-посылать-меня-в-сад» и «радуйтесь-что-вы-не-на-моем-месте», она выбралась из машины и, захватив оборудование, направилась к поджидавшей ее компании. По их лицам Джо сразу догадалась, что женщины поспорили на то, сколько она протянет.
Подойдя к Селене, Джозетта усмехнулась:
– Моя ставка восемь.
– В смысле, восемь?
– Как долго я продержусь, прежде чем с криком выбегу из дома.
Карма расхохоталась.
Остальные смущенно переглянулись.
Отрывисто фыркнув, Селена махнула рукой на маленькую блондинку справа.
– Джо, познакомься с нашим бесстрашным лидером и первооткрывательницей – Мамой Лизой. Именно она ведет по средам шоу по интернет-радио «Отзвуки эха».
Джо о нем знала. Это единственное приличное шоу из всех, что слушала Карма.
Протянув руку, Джо кивнула женщине с добрыми глазами и красивой улыбкой.
– Приятно познакомиться.
– Мне тоже.
Затем Селена указала на двух темноволосых женщин, судя по всему родственниц:
– Сестра Джордан и ее настоящая сестренка Сара.
Они обменялись приветствиями.
– И Госпожа Мерси.
Пухленькая и милая, она улыбнулась, красуясь ямочками:
– Привет, Джо. Надеюсь, тебя нелегко испугать. Нас сегодня ждут великие дела.
Джо подмигнула ей:
– Жду с нетерпением.
– Тебе не страшно? – с сомнением в голосе спросила Лиза.
– Вы же знаете Карму? Представьте себе, как все лето ночуете с ней и делите ванную. Она поросенок. Ничто не пугает меня сильнее ее полуночных банных ритуалов.
Все рассмеялись. Даже Карма.
– Ладно, мисс Невозмутимость. – Карма забрала сумку с плеча Джо. – Не обмочи штанишки от ужаса! – заявила она, уходя с фальшивым зловещим смешком.
– Такое чувство, словно я снова застряла с ней в домике у озера... Помоги мне! – прошептала Джо, бросая не менее красноречивый взгляд на Селену.
Качая головой, Селена подхватила штатив и направилась за сестрой. Джо пошла за ними следом, но замешкалась в фойе. Не от страха, а из-за окружающей красоты. И хоть дом был построен в стиле классического греческого возрождения в комплекте с богато украшенными кованными балконами (восемь метров в длину) внутри он был обставлен ультрасовременно.
Полированная древесина. Потолочные вентиляторы. Прекрасный кессонированный потолок. Верх изящества.
Джо постаралась не уронить челюсть.
– Мне казалось, особняк переделали под квартиры.
Селена положила штатив.
– Так и было. В августе прошлого года его купили и объединили в один дом. Девять спален с десятью ванными. Более шестисот пятидесяти квадратных метров чистого зла.
– Выглядит не зловеще, а поистине изыскано.
– Спасибо.
Джо обернулась, услышав глубокий мужской голос. Излучая ауру лидера, к ним подошел незнакомец лет за сорок в зеленой рубашке-поло.
– Кэл! – приветливо позвала Лиза. – Спасибо, что позволил нам этим заняться.
– Не за что, спасибо за помощь. После прошлой недели моя жена наотрез отказывается сюда вернуться. Она уже сидит на телефоне, пытаясь избавиться от особняка. Жаль, она этим не занялась до последних ремонтных работ. Что тут поделаешь? Это дешевле бракоразводного процесса.
Селена достала виниловый перекидной блокнот с миленькими монстриками на обложке и пушистую ручку в форме фламинго. На профессиональном облике можно ставить крест.
– Что конкретно происходит?
– Честно говоря, сначала все было хорошо. Мы почти год прожили здесь без проблем. Как и все решили, что слухи об этом месте выдуманы. А потом...
Селена подняла глаза.
– Что?
– Однажды ночью мы вернулись с ужина, а вокруг витал странный запах. Словами не передать, насколько мерзкий. Мы решили, что засорилась канализация.
Лиза остановилась рядом с приставным столиком.
– Здесь что-то не так.
Она занесла руку над вазой с декоративными шариками.
Кэл кивнул.
– Кто-то положил туда красную розу.
– Наверху раздался крик, – прошептала Джордан, рассказывая свою версию произошедшего. – Ваша жена вернулась к машине, чтобы позвонить в полицию, но когда вы поднялись на четвертый этаж, глянуть, что там происходит, – она оглянулась на хозяина особняка, – то ничего не нашли. В комнате никого не было.
Кэл хмуро кивнул.
– Откуда вы знаете?
– Они весьма чувствительны. – Карма повернулась к Джо. – Ты что, не снимаешь?
– Прости. – Джозет опустила сумку на пол и достала свою цифровую видеокамеру. Установила аппаратуру на плечо и нахмурилась, когда щелкнула кнопку. – Странно.
– Что? – спросила Селена.
– Я перед самым выездом вытащила батарею из зарядного устройства, а теперь она полностью разряжена.
Джо поменяла батареи и поняла, что обе запасные тоже разряжены.
Селена сделала заметку в блокнот.
– Быстро все проверьте телефоны.
Одна за другой они повторили одну и ту же фразу.
– Полностью разряжен.
– О-о-о, – выдохнула Карма. – Активность. – И посмотрела на Кэла с энтузиазмом ребенка на Рождество. – Вы видели привидений?
– Светловолосого парня. Молоденького.
– Где?
– Наверху. В старинном зеркале, которое теперь спрятано в шкафу. Оно досталось нам с домом. Я снял его со стены месяц назад, после того, как жену начали мучить связанные с ним кошмары.
– Давай глянем на него... – голос Лизы затих, когда она открыла боковую дверь слева и, зайдя в комнату, замерла как вкопанная.
Как и все остальные.
Потом они одна за другой повернулись и посмотрели на владельца особняка.
– Вы, правда, любитель антиквариата? – спросила Селена.
Он пожал плечами.
– Я историк. Это моя коллекция артефактов. В основном купленная на eBay и у друзей антропологов и археологов.
Карма повернулась к Селене.
– Какой временной период?
– Вавилон. Тьма тьмущая Вавилона.
Кэл кивнул.
– Меня в основном интересуют Аккад и Шумеры. Какие-то проблемы?
Карма покачала головой.
– Вы знакомы с доктором Партенопеус?
– Тори? Да. Мы с ней много лет знакомы.
– А как насчет доктора Джулиана Александра? – спросила Селена.
– С ним тоже.
– Может стоит им позвонить? – шепотом спросила Карма у сестры.
– Не знаю. Давай еще чуть-чуть понаблюдаем. – Селена засунула ручку в блокнот. – Покажите нам это зеркало.
Джо следом за всеми поднялась по лестнице. Она старалась не волноваться из-за происходящего, но ситуация с батареями была реально странной. Она усиленно пыталась сообразить логическую причину.
И не могла. Ничто одним махом не выводит из строя технику. Причем всю.
Это было необычно.
Кэл привел их в другую спальню и открыл дверь гардероба.
– Чувствуешь? – с дрожью спросила Джордан.
Сестра кивнула.
– Что-то здесь есть.
– Бумага. Керамика. И тьма тьмущая ковров и изделий искусства, – сказала Джо.
Судя по взгляду, каким окинули Джо коллеги, ее премия могла значительно сократиться.
Кэл и Лиза вытащили зеркало. Свыше двух метров, невероятно красивый антиквариат, который Джо доводилось видеть в лавках на Роял. По какой-то причине зеркала всегда очаровывали Джо, особенно старинные. Настолько, что она девчонкой обвешала ими всю свою комнату. Это видно передалось ей по крови. Мама однажды призналась, что тоже страдала подобным.
– Итак, если вы его разобьете, сколько лет неудачи это будет сулить? – попыталась Джо разрядить обстановку.
Это лишь привело к нервному тику ее спутниц.
– Будь серьезней, – сказала с раздраженным видом Мерси. – Мы как ни как профессионалы.
Напомнив себе, что у ее гонорара солидные премиальные, если она не напартачит, Джо умерила пыл.
– Простите.
Скрывшись из виду, пока другие осматривали зеркало, перекрыв ей обзор, Джозетта оглядела комнату с потрясающим видом на собор святого Людовика.
Без задней мысли она подошла к окну, в котором отражалась комната.
Мелькнула тень.
Ты именно та, кто...
Она повернулась на шепот. Однако там никого не было. Остальные по-прежнему толпились вокруг зеркала, делая заметки и обсуждая странности.
«Х-м-м...
Ага, я теряю рассудок».
Они в детстве проделывали с ней этот трюк. Охали и ахали вокруг зеркала заверяя, что видят неизведанное, пока не убеждали ее в том, что и она это видит.
Тем не менее, ей известна истина.
Семейка Деверо чокнутей некуда. Начиная с тети Роки и всех ее девяти сумасшедших дочурок.
Если уж на то пошло, мать Джо тоже не совсем нормальная. Флора из старинного рода эксцентричных, но в основном милых шарлатанов. Даже ее бабушка с цыганскими корнями клялась, что у нее воспаляется варикоз только в случае надвигающегося наводнения. На это можно смело ставить все деньги.
Зато на их семейных пикниках и встречах никогда не соскучишься.
– Джо, ты идешь?
Джозетта повернулась к Селене и поняла, что все ушли, пока она витала в облаках.
– Следом за тобой.
Идя за кузиной, Джо пришлось признать, что это место жутковатое. Здесь ярко и чисто как в операционной, а от этого на душе тревожно. На самом деле жилой дом не должен быть таким безупречным.
«Да, особняк окутан странностями».
Ее взгляд наткнулся на Карму.
«Бинго! Вот источник глобального ужаса».
При этой мысли Джо едва сдержала смех.
Женщины о чем-то болтали, но ей не хотелось вникать в подробности, поэтому Джо направилась к задней двери, ведущей в маленький внутренний дворик. И замерла при виде самого невероятного панно, которое ей доводилось видеть. Панели старинных зеркал, отражая комнату, были покрыты металлическим узором, создающим эффект трехмерных деревьев, посреди которых располагалась дверь, навевая иллюзию перехода в мистический сад.
«Хочу такое же в своей квартире...»
– Восхитительно, не правда ли?
Джо повернулась к Кэлу.
– Да. Это было здесь при покупке особняка?
– Нет. Друг моей жены художник. Его работы можете увидеть во многих старинных особняках города.
– Понимаю, почему. – Джозетта улыбнулась ему. – Ваш дом удивительный. Вам с женой есть чем гордиться.
Кэл хотел что-то сказать, но его позвала Лиза. Отвернувшись, он поспешил к ней.
Джо в одиночестве подошла к металлическим деревьям, рассматривая работу мастера. Для этого потребовалась уйма терпения. Но ее творческая натура была заинтригована увиденным.
Она осторожно погладила эмалевые края, рассматривая старинные окрашенные зеркала, тщательно соединенные и размещенные для эффекта. Да, Джо точно хотела повторить такое же со своей коллекцией.
Тень мелькнула за стеклом.
Нахмурившись, она обернулась глянуть, не стоит ли кто за спиной.
В комнате никого не было.
«Не глупи. И не пускай шизу в голову. Только если не планируешь брать с нее арендную плату. А что, деньги мне точно не помешают».
Посмеиваясь над своими мыслями, Джо подошла к двери, намереваясь поглядеть на дворик, где по слухам закопали живьем брата турецкого султана.
Но споткнулась о ковер на пороге и попыталась ухватиться за стену. Вот только рука не коснулась зеркальной мозаики, а прошла сквозь нее.
Полностью.

1.Во Французском квартале ходит легенда о султане и его дворце. История начинается в 1836 году, когда на углу улицы Дофин был построен роскошный особняк в греческом стиле. Позже его у богатого плантатора выкупил турок, претендент на султанский трон. Сразу после покупки на окна и двери установили дополнительные замки, а на ворота цепи, кроме этого, окна занавесили темными портьерами. Днем в доме было тихо, а по ночам играла музыка, в воздухе витал аромат лаванды, молодые девы и греховные наслаждения царили внутри особняка. Все соседи с подозрением относились к «Султанскому дворцу», и однажды их подозрения подтвердились. Утром, гуляя по кварталу, прохожий заметил, как по стенам особняка стекала кровь, что лилась по ступенькам на тротуар. Приехавшая полиция обнаружила следы доселе невиданной жестокой резни. Все мужчины, женщины и дети, обитавшие в доме, были расчленены, а их останки раскиданы. Во внутреннем дворике особняка было захоронено тело, из могилы на поверхность тянулась рука похороненного заживо султана. Но поговаривают, что на самом деле он был лишь братом султана, сбежавшим в Новый Орлеан после того, как похитил сокровища и султанский гарем. После чего преданный султан отправил убийц расквитаться с предателем и всеми, кто находился в особняке.

Джо замерла, оказавшись в самом странном месте из когда-либо виденных. Её окружал жуткий заколдованный лес со скрюченными деревьями, которые с виду могли ожить и попытаться оттяпать ей голову.
«Блин дырявый… я упала в телевизор и не знаю, как отсюда выбраться».
Судя по декорациям, это одна из серий «Семейки Аддамс».
Или, возможно, «Семейки монстров».
Определённо одно из двух.
Медленно оборачиваясь по кругу, она не увидела ничего, вокруг кромешная тьма. Никаких красок. Даже собственная кожа стала бледной и непривлекательно серой.
Неестественной.
«Вот почему цветное телевидение захватило экраны...»
Холодный ветер завывал, трепля волосы и посылая мурашки по коже. Обхватив себя руками, Джо пошла вперёд, пытаясь найти путь домой.
– Селена! Карма! – Она остановилась и прислушалась, но кроме ветра ничего не услышала. – Это не смешно! Карма, клянусь, я злая как чёрт! Нет, ты чертовка! Я с тобой поквитаюсь! Тебе всё равно придётся когда-то лечь спать!
«Давай, Джо. Просыпайся.
Это просто глупый сон».
Впрочем, когда секунды стали сменяться минутами, и ничего не изменилось, Джо заволновалась. Даже испугалась.
Внезапно неподалёку раздался топот ног.
– Лейни? Сюда! И захвати фонарик!
Звук затих, а потом кто-то побежал в её сторону.
Расслабившись, Джозетта с облегчением выдохнула, пока не увидела, кто к ней приближался.
«Вот чёрт, нет...»
Толпа гниющих существ из ужастиков о зомби, под которые любила засыпать Табита.
В ужасе Джо повернулась и со всех ног бросилась бежать. Но с её везением утопленника это оказались не заторможенные зомби из «Ходячих мертвецов». Даже близко не...
Ей достались супер-зомби из «Обители зла» на стероидах и с олимпийской подготовкой. Один из них добрался до неё, пытаясь укусить. Джо пригнулась и отскочила, а потом побежала в противоположном направлении. В панике она стала искать оружие, но из-за тумана и кромешной тьмы ничего не видела.
«Ни черта полезного!
В следующий раз, когда мне это приснится, хочу очки ночного видения и мачете! Не говоря уже о паре умопомрачительных телохранителей».
Во всех этих стрёмных ужастиках, навязанных Табби, Джо ненавидела вопящих идиоток, бегающих, как правило, на высоченных каблуках и ни фига не делающих для своего спасения.
«Но какого черта? Других вариантов нет».
С диким воплем она побежала и врезалась в крепкое, жесткое дерево, появившееся невесть откуда.
Или так она подумала. «Чёрное дерево» обернуло вокруг неё руки и спрятало за своей спиной. А потом крутнулось и так быстро вытащило меч, что Джо понадобилась минута, чтобы понять его действия. От скрежещущего звука металла в жилах застыла кровь.
Она едва могла уследить, как очень высокий мужчина рубит тварей, пытавшихся её убить и сожрать. Боже, зомби умели драться. Но они были слабаками в сравнении с незнакомцем. Он кружил, парировал и бил, как какая-то жуткая балерина.
Очевидно, ему не раз приходилось сражаться с этими монстрами.
Несмотря на то, что ему потребовалось несколько минут, незнакомец дрался с неимоверным мастерством и точностью.
После того, как поверженных противников поглотил туман, он медленно повернулся к ней. В чернильном цвете трудно было разобрать, кто он. Вообще. Облаченный с макушки до пят в чёрное, он напоминал монаха-убийцу.
Пряча меч в ножны, он заговорил с ней на странном, непонятном языке.
Когда она промолчала, незнакомец схватил её за руку, неся какую-то тарабарщину.
Джо оттолкнула его.
– Приятель, здесь нет гугл-переводчика. Или Промта. Я даже не представляю, на каком ты балакаешь.
– Человек? – Она замерла при звуке глубокого баритона. Ох, сексуальный голос с великолепным акцентом обволакивал и завораживал. Он был приятен и успокаивал, в отличие от мертвой хватки на руке.
– После первой кружки кофе. Большинство дней. Да, человек. – Джо попыталась вырваться. – А ты принял свою дозу кофеина? Ежедневную клизму?
Он еще сильней сжал её бицепс и оттащил от трупов.
– Ау! Высокий, злой и страшный, я не твой сладкий пупсик. – Она дернула сжатую в тисках руку. – Хочешь подпортить товар? Если сломаешь, то придётся расплачиваться, и не дёшево. Знаешь, у меня три собаки. А собачий корм чертовски дорогой. Вдобавок Мейзел пристрастился к дорогущему попкорну, и дешевый не покатит.
Кэдиган не ведал, о чём говорит женщина. Хотя он понимал большую часть сказанного, но остальное сбивало с толку, также как её неожиданное появление в этом царстве. Речь незнакомки казалась совершенно бессмысленной.
Судя по одежде, женщина пришла сюда из современного мира смертных. Но почему она здесь очутилась?
Как попала? Хотя некоторые существа, считавшие эту адскую обитель своим домом, могли свободно приходить и уходить, они были магами, адони и иными сверхъестественными обитателями. Люди не могли попасть в этот мир без посторонней помощи.
И всякий раз, когда сюда ссылали человека, Кэдиган чувствовал в них хотя бы мизерную демоническую частичку.
Незнакомка же совсем другая. Хотя в ней было что-то неуловимо знакомое, она пахла как смертная.
Излучающая добродушие.
Именно это привлекло к ней искорёженных хариусов и подстегнуло к атаке. Невинность в этой адской обители – самый драгоценный и ходовой товар. Который долго не задерживался, прежде чем его извращали.
Или убивали.
Кэдиган замер, услышав, как ещё больше хариусов и сидов бегут к ним. Хуже того, кажется, с ними слуги. Слуги смерти, готовые на всё ради куска настоящей человеческой плоти. Они сожрут её, наслаждаясь криками о пощаде.
– Стой на месте.
Он покинул незнакомку, чтобы разобраться с искореженными существами, охотящимися на любого глупца, забредшего в такой час в Кромешный лес.
Duw¹! Ее заметило множество тварей, и с каждым мгновением их могло стать ещё больше. Кэдиган увернулся от меча хариуса, прежде чем отразил атаку слуги.
Женщина побежала прямо в гущу сражения.
Отвлекшись, Кэдиган почувствовал укус твари, с которой дрался. Выругавшись, он отшвырнул от себя существо и убил его, прежде чем незнакомка снова бросилась бежать.
– Стой!
Она замерла, подняв руки вверх.
– Не стреляй!
С чего она решила?
– У меня нет ни лука, ни арбалета, госпожа. Они бесполезны против этих существ.
– Тогда ладушки.
Она повернулась к нему лицом.
У Кэдигана перехватило дыхание, когда он рассмотрел дерзкие черты лица. Высокая и худенькая, ей не хватало пышных изгибов, которые он раньше предпочитал. Но у неё лицо таинственного ангела. Шелковистые чёрные волосы и тёмные глаза навевали мысли о доме. Хуже того, ему внезапно захотелось прикоснуться к этим длинным прядям и узнать, так ли они шелковисты, какими кажутся. Вдохнуть их сладкий аромат.
Canolbwyntio²! Вероятно, это какая-то ловушка. Единственное, на что стоит рассчитывать проклятому, живущему в этой безумной обители. Здесь не мир людей, не Камелот или Авалон, а Земля за завесой – тёмная дыра между мирами, куда на веки вечные сослал его брат. Вечность наблюдать за наполненным красками миром, но не в силах пойти туда или переместиться, несмотря на собственное могущество.
«Брось её и уходи».
Это был бы самый здравомыслящий поступок. Но он много веков назад лишился рассудка.
Теперь же...
Как и преследователи, Кэдиган тоже возжелал заполучить её. Хоть ненадолго. Пусть ни для чего более, кроме как скрасить одиночество, ставшее его единственным спутником.
«Неужели пятиминутный разговор — это слишком большая просьба?
Будь ты проклят Люцифер.
И я вместе с тобой».
Прежде чем он смог себя одернуть, Кэдиган протянул ей руку.
– Идемте госпожа, я оберегу вас.
Джо мешкала, пытаясь понять его напевный говор.
– Кто ты?
– Кэдиган.
Боже, у этого парня такой акцент. Еще одна странность до кучи. Необычное сочетание ирландского, шотландского и малопонятного английского. Такое ей раньше не доводилось слышать.
– Кэ... Кто?
– Кэ-ди-ган, – произнес он по слогам.
– Кэдиган. – Она поморщилась, надеясь, что произнесла правильно и не оскорбила своего спасителя неправильным произношением. Но если даже и так, он её не поправил. – У меня имя проще. Джо.
– Джо. Нам нужно уходить. Я отразил нападение, но более медлить нельзя. Их явится ещё больше. Так уж у них заведено.
Это похлеще, чем разбираться в речах бабули-цыганки, когда её заносило.
– Ты пытаешься мне помочь?
– Всеконечно.
– Хорошо, но я в ботинках, приятель, и не побрезгую ими воспользоваться.
Кэдиган понятия не имел, о чём она толкует, но это смутно напоминало угрозу. Будь у них время, он бы посмеялся над мыслью, что такая худенькая женщина думает, будто сможет навредить ему. Или любая женщина или мужчина, если уж на то пошло. Но у них на это нет времени. Им следует убираться, пока кто-то не умыкнул её.
Наконец Джо положила свою тонкую ручку на его ладонь. Кэдиган беззвучно проклинал рукавицы, не позволяющие почувствовать прикосновение кожи. Он так долго жил без этого, что даже не мог вспомнить ощущение. С другой стороны, жизнь очень редко его баловала женским вниманием.
Тем не менее... каждый жаждал физического контакта.
Даже прокаженные и проклятые.
Он потянул её к землянке, служившей ему домом после заточения. Не очень большое место. Конура, по сути. Опять же, в ней чисто и надежно. А главное – он мог заблокировать и запечатать вход на время, которого хватало на сон и еду.
Своей силой он открыл каменный дверной проем, пропуская Джо вперёд.
– Прости, что это всего лишь хибара.
– Хижина?
– Хижина? – повторил он, понимая значение её слов не больше, чем она его. – Лачуга, – попробовал Кэдиган еще раз.
Джо улыбнулась, осознав, что наконец стала понимать его.
– Это одно и то же.
– А-а.
Джо нахмурилась, когда он протянул руку, и огромная скала закрыла проход, через который они вошли. Стоило им оказаться на месте, как вспыхнули десять факелов, освещая хоббитовскую нору, в которой он жил. Пол устилала твёрдая древесина, отполированная до зеркального блеска, перекрученные молодые деревца похоже удерживали изогнутый рукотворный потолок над их головами. На этих же деревцах держался маленький второй этаж, где на небольшой платформе находилась скромная кровать, выдвижные ящики и умывальник. В целом, это место напоминало ей квартиру-студию. Всего метров под тридцать-сорок.
Слева находился очаг с черным котлом и перколятором. Еще два котелка и казан свисали с крюков над камином. Стены оставались голыми, за исключением коллекции внушительных мечей, копий и топоров. И щитов больше, чем ей доводилось видеть в жизни. И только в эту секунду Джо поняла, что здесь всё красочно, а снаружи мир в чёрно-белых тонах.
– Госпожа, не желаешь ли отведать яств?
Она повернулась к нему и ахнула, осознав, что Кэдиган еще больше, чем ей показалось. Святые угодники! Да он метр девяносто с широченными плечами. Облаченный в монашескую черную рясу с плащом, подпоясанную веревкой, он был громадным. Стянув перчатки, Кэдиган засунул их за пояс.
Когда она не ответила, он опустил капюшон, наконец показав ей свое лицо. У нее перехватило дыхание от синевы его глаз, ясных как Карибское море. Потрясающих. Необычных. Темно русые волосы были коротко острижены в суровом военном стиле. Белокурая щетина немного длинновата, словно он не брился несколько недель, но тем не менее, до бороды еще далеко, и та не выглядела косматой. Скорей, напоминала сексапильный беспорядок, который добавил порочной брутальности невероятно красивому лицу.
– Госпожа, вы меня слышите? Не желаете отведать яств?
Если под «яствами» речь шла о согревающем постель Кэдигане, то ответ, черт возьми, да. Можете регистрировать и слать спам на почту! Она согласна, и даже более.
– Я не совсем понимаю, о чём идет речь.
Медленная дразнящая ухмылка заиграла на красивом лице, сделав его еще более привлекательным и восхитительным.
– Еда. Питье. Вы не желаете... чуток?
От разочарования Джо надула губы. Не такого предложения ей хотелось.
Она покачала головой.
– Нет, но всё равно спасибо.
Он кивнул, прежде чем с показным равнодушием скинул плащ и повесил его на вбитый колышек в стене. Повернувшись к ней, он замешкался. Его неожиданная застенчивость оказалась восхитительно милой и заставила казаться почти настоящим.
– Итак, Кэйд... ты высокий, сексапильный, шикарный парень, живущий в хоббитской норе. Что мне ещё следует знать? Делишь ли ты свою обитель с миссис Гигантский Хоббит?
Он не ответил, по-видимому, не разобрав, о чём идет речь. Вместо этого посмотрел на её руки. Непонятый ей голод омрачил его взгляд.
– Могу ли я? – нерешительно спросил он.
– Что?
Медленно подойдя к ней, Кэдиган потянулся к её руке, словно боясь, что она испарится. С невообразимой нежностью он взял Джо за руку и прикрыв глаза, насладился моментом. Кэдиган прикусил нижнюю губу и с выражением, от которого у неё перехватило дух, обхватил её ладонь руками. Отрывисто дыша, он провел ею по своей щеке, при этом вёл себя так, словно она священная реликвия. Кэдиган на самом деле дрожал, когда пробормотал что-то на своём мелодичном языке. Джо не смогла понять значение слов.
С одной стороны, его поведение пугало. Кэйд был психом? Но он не угрожал ей. Скорее, вёл себя так, будто давным-давно был изолирован от людей.
– С тобой всё в порядке?
Он с жадностью вдохнул аромат её кожи, прежде чем отпустил руку и отступил.
– Простите, госпожа. Я не хотел пугать вас.
– Без проблем. У меня были свидания и похуже. К тому же неловкие и не во сне... при известных мне свидетелях.
Улыбнувшись, он подошел к шкафу для посуды и налил себе кубок вина. Кэдиган не успел сделать даже глотка, когда в камень, используемый им в качестве двери, что-то врезалось.
Вскрикнув от страха, Джо бросилась к нему.
Кэдиган протянул ей кубок.
– Не бойтесь так, госпожа. Пригубите вина. Клянусь, они сюда не попадут. И им никогда не пройти мимо меня.
Она с благодарностью приняла вино, а существа снаружи изо всех сил пытались опровергнуть его смелое заявление.
– Могу я кое о чём спросить?
Он налил себе ещё один кубок.
– Да.
– На каком языке ты разговариваешь?
– На английском, наверное, – ответил он, хотя ответ больше походил на энгельский.
– Так ты англичанин?
Жгучая ярость, вспыхнувшая в его глазах, заставила Джо отступить.
– Прости, Кэйд. Я не хотела тебя оскорбить.
На его скулах заиграли желваки, прежде чем он одним глотком осушил кубок и налил себе ещё.
– Я бритониад.
– Звучит очень красиво. Без понятия, где это и почему мозг породил такой вариант. Ну да ладно. Наверное, слишком много лазила по Википедии. – Она чокнулась с ним. – За Брит-т... проехали.
Кэдиган расхохотался над её словами, а потом потрясенно застыл. Честно говоря, он не мог вспомнить, когда последний раз смеялся. Над чем-либо. Звук показался ему таким странным.
Он до ужаса был очарован ею.
И она заставила его желать невозможного.
– Ты, наверное, знаешь меня как кимри или валлийца.
– Ага! Теперь я доперла. Это многое объясняет... Как же круто вышло! – Она допила вино и поставила кубок на маленький столик. – Мне всегда хотелось побывать в Великобритании. Наверное, поэтому во время комы мне всё это и взбрело в голову. И если задуматься, ты напоминаешь мне актера из «Стрелы»... Да, всё сходится.
Кэдиган фыркнул от её тарабарщины.
– Госпожа, если мои слова для твоих ушей звучат столь же невразумительно, как твои для моих, то мои извинения столь же глубоки, как самые тёмные пещеры.
– Кажется, «да» – правильный ответ. С другой стороны, ничего страшного. В коме редко есть смысл? Верно?
Он усмехнулся от вопроса.
– Мне неприятно быть посланником дурных вестей, но это не сон.
Джо напряглась.
«Неправда. Пожалуйста, пусть он мне солгал».
– Что-что?
Он обвел рукой землянку.
– Это так же реально, как шиповидные рога Брана³.
– Нет, это неправда.
Происходящее столь же реально, как сказанная им бессмыслица.
Кивнув, он поставил кубок на стол.
– Я тебе не верю. Докажи.
Кэдиган не знал, как это сделать, не причинив ей вреда, а этого по непонятным ему причинам он делать ни в коем случае не хотел. Он наслаждался чепухой, которую она лепетала, и тем, что совсем не боялась его.
– Ну? – поддразнила она.
Дьявольская улыбка заиграла на его губах, когда у него появилась идея доказать это, не обидев её. Не дав себе времени передумать, он припал губами к её устам и глубоко поцеловал. Только не был готов к неповторимому вкусу. И тому, как её сладостный рот воспламенит его кровь.
Дыхание перехватило, когда Кэдиган провёл рукой по шелковистым волосам, наслаждаясь ртом Джо с забытой тоской и голодом, вспыхнувшими с мучительной ясностью. Тело обхватило неистовое желание, и ему потребовалась вся воля, чтобы сдержать себя.
«Duw, дай мне сил».
Удар, наверное, потряс бы Джозетту меньше, чем поцелуй. Но, когда он прижал её к своему большому, мускулистому телу, смело изучая рот, Джо поняла, насколько он накаченный. Невероятно мужественный и притягательный. До ужаса возбужденная она обняла и притянула Кэйда к себе, изнывая почувствовать на себе тяжесть этого потрясающего тела. Без сомнения, ощущения будут непередаваемые.
Если это сон, она не желала просыпаться. Нет, если его не будет рядом.
Когда он прервал поцелуй, то посмотрел на нее с такой щемящей болью, что у Джо сжалось сердце.
– Теперь ты мне веришь, госпожа?
Приподнявшись, она провела пальцами по его губам, всё ещё наслаждаясь послевкусием. Ей понравилось, как его щетина щекочет кожу.
– Если это не сон, то куда я попала?
Он вздрогнул, а потом отпустил её и отступил.
– В ад.
– Нет. – Она оглядела почти пустую, жалкую пещеру, в которую твари снаружи всё ещё пытались пробиться. – Нет, – повторила она, на этот раз менее уверенно. – Нет. Быть такого не может.
– Отчего же?
– Просто... я не заслужила гореть в аду. – В неожиданном приступе ярости она поглядела на потолок. – За что? За жульничество в проверка на зрение в десятом классе из-за нежелания носить очки и выглядеть заучкой можно угодить в ад? Да неужто?
Она оглянулась на Кэдигана.
– Да, твоя правда. Это моё паршивое везение. Так и знала, что нужно было мухлевать с налогами. Хоть раз! Но нет. Я играла по правилам и крутилась как белка в колесе. Всегда. Народ, проверьте часики. – Она кивнула, вышагивая по комнатушке. – Я тебе верю! Я в аду. Разве это не прекрасно?
Он фыркнул от её гневной тирады.
– Тебе здесь не место. Тут ты права. В любом случае, как ты сюда попала?
– Я споткнулась о коврик, вероятно, раскроила себе череп о столик и умерла. Насколько это феерично? – Она снова подняла глаза к потолку. – Спасибо, Селена! Ну, ты и стерва! Я даже не смогла оторваться от души и подавиться банановым сплитом⁴. Зато умудрилась глупо погибнуть, сидя на диете. Нечестно! Мне следовало позавтракать французскими тостами, тортом и мороженным, а не обезжиренным йогуртом. Где книга жалоб?
Он расхохотался.
Пока Джо не стукнула его по животу.
– Не смешно! Вся моя жизнь – поучительная история для других. Просто зашибись.
Потирая живот, он с недоверием взирал на неё. Никто и никогда не вёл себя с ним столь легкомысленно.
– Ты не умерла, а угодила в Гластонбери.
– Типа аббатства?
– Если кратко, да. Это Земля за завесой – царство, куда оправляют в забвение.
– Да, но меня сюда не посылали. Я свалилась сюда.
Обдумывая её слова, Кэдиган почесал щеку.
– Тогда, вероятно, ты наткнулась на скрытый портал. Обычно такого не происходит, но мне доводилось видеть гораздо более странные вещи.
– Значит, я могу вернуться домой? – с надеждой спросила Джо.
По неизвестным причинам, сама мысль об её уходе глубоко ранила душу.
– Всё верно, госпожа. Если мы найдём портал, через который ты сюда попала.
– Да запросто. Идешь налево во тьме и продолжаешь брести, пока не ослепнешь. – Джо подняла руку, не дав ему сказать и слова. – Это был сарказм, если что. – Она нахмурилась. – Ты сюда тоже случайно свалился?
Как бы Кэдигану этого хотелось.
– Нет, госпожа. Меня преднамеренно сюда сослали.
Джо замерла, обдумывая его слова. Это казалось бессмыслицей. Почему его здесь бросили?
– За что?
– Неважно, это было давно.
Джо посмотрела на его монашеское одеяние, подобное которому носили как в древности, так и сейчас. По воскресеньям брат Энтони наряжался в похожую рясу.
– Насколько давно?
Он замешкал, прежде чем ответил.
– Со времен, когда Эдуард Исповедник правил Англией.
Если бы здесь была Селена, то она застонала бы от ее непроходимой дремучести, но история никогда не привлекала Джо.
– И когда это было? Пятнадцатый век или около того?
– Мне это ничего не говорит, госпожа. Но когда меня бросили в этот ад, на дворе стоял тысяча сорок пятый год от Рождества Христова.
От его слов у Джо голова пошла кругом. Неужели это не шутка?
– Правда?
– Да.
– Ого... это очень давно.
Приподняв вопросительно бровь, он прошептал:
– Насколько?
– На тысячелетие.
Кэдиган побледнел и не смог дышать от открывшейся истины. Он знал из проблесков в зеркале, что прошли годы, и всё довольно резко изменилось. Но...
Тысяча лет.
Целое тысячелетие.
Сердце окутало горькой мукой, не давая вздохнуть, когда он понял, что Люшес действительно отрёкся от него. Как ни глупо теперь это кажется, но в его душе теплилась крохотная надежда, что брат простит и вернётся освободить его.
Он этого не сделал.
Как и все остальные Люшес отвернулся от него и выбросил из головы, как какой-то возмутительный cythral⁵, чье призвание жить в муках.
«Меня от тебя выворачивает наизнанку! Навозник, как кто-то сможет полюбить такого монстра?»
Кэдиган заскрежетал зубами, пытаясь унять слепую ненависть, веками преследовавшую его. Ярость, подтолкнувшую уничтожить всё, что он когда-то защищал.
Либо знал.
– С тобой всё хорошо?
Ни на йоту. Однако он кивнул, не желая, чтобы Джо знала правду, а потом отвернулся, пытаясь справиться с полным отчаянием, опалившим остатки разбитой на осколки души.
«Как Люшес мог оказаться таким хладнокровным и бессердечным после всего, что я пережил ради него?»
В конце концов, после всего совершенного добра его прокляли за единственный проступок, вызванный вспышкой ярости.
Осужден рукой родного брата.
Как же ему хотелось, чтобы Люшес оказался здесь. Лишь на мгновение, чтоб задушить предателя.
Джо видела, как самая горькая на свете печаль омрачила прекрасные черты лица. Она себе представить не могла, через что он прошёл.
«Это бред, Джо. Он не настоящий. Это – сон.
А если нет?
Да, кажется, я сдурела, как и вся моя семейка. Тем не менее... происходящее казалось таким реальным. Звучало и на ощупь было реальней некуда».
Она никогда раньше таких сновидений не видела. Твёрдых и сложных. Она могла даже ощутить запах пепла в очаге.
Подойдя к мужчине, Джо провела рукой по монастырской рясе. Грубая ткань защекотала кожу, и она почувствовала текстуру кольчуги, которую он носил под ней.
«Всё это реально.
Так или иначе».
Но один нюанс всё же внушал сомнения.
– Если ты пробыл здесь тысячелетие, то как меня понимаешь?
Он фыркнул, в глазах вновь вспыхнули весёлые искорки.
– В большинстве случаев я не понимаю. Львиная доля, сказанного тобой, малопонятна. Однако я знаю эту версию английского, поскольку слышу твой мир, когда шумлю у границ. Не говоря уже о том, что я родился с врожденной способностью быстро усваивать языки.
– Правда?
Он кивнул, когда его вновь окутала безнадёжная печаль.
– Нам нужно вернуть тебя домой, госпожа. Немедля, хотя погодя минуту. Сия идея всё же слегка безумна. Лучше обождать до утра.
– Ого. Это всё равно, что пытаться понять Шекспира или Чосера.
Кэдиган нахмурился, склонив голову набок.
– Прости, кого?
– Не знаешь? Великих поэтов?
– Ты имеешь в виду писцов?
Он поднял левую руку и стал водить ею, будто что-то писал.
– Да. Прости. Ты же родился задолго до них? Что я несу за бред. Господи, а чему ты вообще не предшествуешь? – Джо задумалась. В отличие от своих кузин она не увлекалась историей. Даже не разбиралась в исторических периодах. – Так ты был рыцарем-крестоносцем или типа того?
– Я не знаю, о чём ты, госпожа.
– Твоя одежда и доспехи. Ты был монахом? Рыцарем? Оруженосцем?
– Рыцарем.
– У Эдуарда... нет, погоди, ты ненавидишь англичан. Уэльского короля? Я ни одного не знаю, но ты сражался за Уэльс?
Он кивнул, подвинув к ней стул и подушку. Оглянувшись по сторонам, Джо поняла, что это единственный стул в помещении.
– Не желаешь присесть?
– А где сядешь ты?
– Для такого как я сгодится и пол.
– Твоя... хоббитская нора. Мне неудобно занимать единственный стул.
Кэдиган пожал плечами, снял меч и повесил его рядом с плащом.
– Тогда, как тебе будет угодно.
Он пошёл и уселся на пол, прислонившись спиной к стене, вытянул безумно длинную ногу, а вторую согнул.
Раз он всё равно им не воспользовался, Джо присела на стул.
– И чем ты здесь развлекаешься?
– Я тебя не понимаю.
– Развлекаться. Ну, чем тебе нравится заниматься?
Он нахмурился.
– Здесь нет развлечений, лишь выживание.
– Да, но когда ты заперт здесь, как сейчас. Чем ты занимаешься, чтобы скоротать время?
– Ах. Играю в тафл, крест и disiau⁶.
Ей нравилось слушать его речь с сильным акцентом, но – блин! – попытка понять слова вызывала мигрень.
– Честно, нам нужен переводчик.
Он рассмеялся, прежде чем поднялся и подошёл к маленькому столику, где стояла старинная шкатулка. Из неё он достал шкатулку поменьше с потёртым кожаным мешочком. Джо заглянула ему через плечо, чтобы узнать, что ещё лежит в большой шкатулке. Там оказались вырезанные вручную фигурки, похожие на шахматные. И теперь присмотревшись внимательно, Джо поняла, что столешница с красивыми кельтскими орнаментами была расчерчена и выгравирована как доска для шахмат или шашек.
Не говоря ни слова, Кэдиган открыл шкатулку поменьше с деревянными пластинками, на которых были выбиты римские цифры. В мешочке же оказались деревянные кости, которые он протянул Джо.
Джо повертела их в руках, поражаясь качеству и возрасту.
– Давно они у тебя?
– Брат Эйриг⁷ сделал их для меня, когда я был мальц… отроком.
– Брат Эйриг? Он был священником?
– Монахом.
Она сжала потертые кости в руке, пытаясь осознать реальность происходящего.
– Почти тысячу лет назад?
– Скорей тысячу триста. Я родился в семь сотен двадцатом году от Рождества Христового.
– В семьсот двадцатом?
Он кивнул.
– Сколько тебе было, когда он тебе их подарил?
– Восемь или около того.
Нереально, черт подери. Джо с трепетом смотрела на кости, пока ее не осенил его реальный возраст.
– Погоди... это означает, что тебя сюда упекли, когда тебе было... Триста лет?
– Да. Где-то так.
Джо мгновенно протрезвела от этой новости. Ничего хорошего это не сулило. Люди так долго не живут.
Это не нормально.
Она нахмурилась.
– Ты вампир?
– Ты снова озадачила меня, госпожа.
– Кто ты такой?
Кэдиган отшатнулся от внезапного страха, промелькнувшего в тёмно-карих очах. Паника ранила посильней удара кувалды. Всегда одно и то же. Все его боялись. Всегда. Даже, когда он был ребёнком, монахи и священники знали о его нечеловеческой сущности и относились к нему соответственно. Словно он экскременты, которые нужно по-быстрому закопать, пока они не подпортили окружающим воздух. Однако Кэдиган так давно не находился в компании с кем-либо, что забыл насколько больно быть отвергнутым.
«Ты Богом забытый выродок. Проклятый ублюдок! Нежеланный даже среди своих».
Кэдиган вздрогнул, вспомнив слова командира. Он дал себе клятву, что больше никогда не будет столь глупым. Отчаявшимся. Ни при каких обстоятельствах больше не подпустит никого в свою жизнь или сердце.
Это просто не стоит неизменно следовавшей боли.
Хотя дело не дошло до драки или сражения, Кэдиган знал, что лучше избежать конфликта, прежде чем она нападёт на него. Ничего хорошего это не сулило. Кроме того, он привык к одиночеству. Незачем мечтать о чём-то другом.
– Госпожа, не выходи отсюда, здесь безопасно. Я вернусь к утру и покажу тебе дорогу домой.
Он призвал плащ и меч с помощью своих сил и покинул крохотное пристанище, задержавшись лишь для того, чтобы убедится, что она под защитой и внутрь никто не проберётся.
Он стоял в неприветливой темноте, прижав руку к камню, которым закрывал дверной проём, и со вздохом окунулся в старые воспоминания. Только тогда это была крошечная блондинка, глядящая с ужасом на него, когда враги, одолев её людей, обыскивали дом.
Они бы убили её вместе с семьей. Но он как дурак рискнул своей жизнью, спасая их.
Потирая шрам на груди, Кэдиган постарался выкинуть из головы эти мысли. Этла, как и всё остальное, канула в Лету.
Тут ничего не поделаешь. Он сам устлал терном свою кровать. А теперь познал, что столь никчемным как он не стоит ждать покоя. Такова его горькая участь.
Жестокая изоляция и суровое выживание. На века.
Быть по сему.
Но стоило ему повернуться к извилистому непроходимому лесу, где его поджидали враги, Кэдиган вспомнил сладость поцелуя и нежность прикосновения Джо.
«Ты можешь оставить её здесь».
Без его помощи она никогда не пройдет через лес и не найдёт портал.
Кэдиган услышал пронзительные вопли баньши и ночных хищников, и понял, что не сможет так поступить.
Он не его брат.
И в отличие от него самого, Джо не сделала ничего плохого. Как она и сказала, она не заслужила гореть в аду.
Желая быть смертным в миллионный раз за этот день, Кэдиган обернулся в маленького чёрного дрозда и полетел гнездиться на ночь.

С тяжелым вздохом Джо вернула кости в мешочек и, завязав его, положила в маленькую шкатулку, а потом спрятала в большую, где Кэдиган хранил игру. Сердце ёкнуло в груди от столь скудного веселья.
Какие там игровые приставки. Кэдиган, наверное, убил бы ради такой.
Закрыв крышку, она нахмурилась, увидев на дереве ярко-красное пятно. Свежая кровь. Оглядевшись, Джо увидела брызги капель, мазки и поняла, что Кэдигана ранили, когда он защищал её.
«Почему он умолчал об этом?»
И пока Джо стояла, в голове мелькнул образ, как Кэдиган в одиночестве сидит за столом и бесконечными часами играет против собственной тени, уставившись на голую земляную стену.
Ночь за ночью.
«Как ему удалось это пережить? Полное одиночество – сплошное мучение. Без музыки. Телевизора.
Разговоров».
Ей получаса хватило, чтобы всё здесь обследовать. Дом крошечный.
В шкафу она нашла сухое мясо и фрукты. Пару луковиц, маленькие мисочки с сушеным луком-пореем и ячменем. Графин вина и медовухи. Старинные горшки были такие же обшарпанные и жалкие, как и обстановка. На полу несколько шкур.
«Проклятие».
Поднявшись по узкой лесенке, Джо оказалась на маленьком чердаке и уставилась на узкую кровать, явно не предназначенную для двоих. Так что постель ему точно никто никогда не грел. На самом деле Джо даже удивилась, как он вмещается здесь один.
Тонкий соломенный матрас был застелен чистой изношенной простыней и мехами. Рядом стоял небольшой старомодный сундук с ещё одной чёрный рясой и кожаным комплектом для починки кольчуги. Игла и нить. Две белые льняные рубахи, трое шерстяных бридж. Три пары колючих шерстяных носков.
«Блин, его жизнь отстой».
Никогда больше она не будет жаловаться на свою. Хотя у Джо были горестные моменты, но её всегда окружала семья, которая могла заставить смеяться, несмотря на всё плохое.
Сев на кровать, Джо услышала тихий треск. Взглянув на столбик, как ни странно, она увидела старые деревянные чётки.
– Походу, ты не вампир, раз спишь с ними.
Когда она откинулась на спинку кровати, то поняла, что это какой-то древний щит. Кельтского дизайна, только она думала, что они использовали маленькие круглые щиты, как те, что висели на стенах жилища Кэдигана. Этот же имел древнеримскую удлинённую форму. И, похоже, был сделан из чистого золота.
– Умереть не встать, – выдохнула Джозет, проведя рукой по богато украшенной гравировке. Помимо традиционных кельтских узоров его покрывали арфы и котлы. В центре круга дуб и, кажется, с его ветвей свисали рубиновые яблоки.
Это была единственная шикарная вещь, которой он обладал, и она казалась странно неуместной. В отличие от другого оружия на этой не было ни царапинки, ни выбоинки. Идеальный и при этом очень древний.
«Да, в этой чудной хоббитской норе эта штукенция верх странностей».
И всё это ни малейшим образом не говорило об истинной сущности Кэдигана. При условии, что это не кома и не сон. Какое существо может прожить сотни лет и не состариться? При этом держит четки, ест еду и не имеет клыков...
«Бессмыслица какая-то».
Впервые за всю жизнь Джо пожалела, что не уделяла должного внимания интересам своей чокнутой семейки. Эти шизики, вероятно, смогли бы не только прочесть руны, но и точно поняли, кто он такой. Наверняка кто-то из её семейки даже написал книгу о его виде.
Она взяла чётки и перевернула. На обратной стороне крестика были выгравированы латинские слова. Pax Vobiscum… Мир с тобой.
Да, это очень подходило тихому мужчине, который с ужасающим мастерством и лёгкостью отразил атаку нападающих. Присутствовало в нём спокойствие, противоречащее насилию, на которое он был способен.
В эту секунду Джо горько пожалела, что в попытке разузнать о нём, выкурила из дома. С другой стороны, для неё это в порядке вещей. Все мужчины, с которыми она общалась, в итоге уходили. Некоторые даже с криком уносили ноги.
Особенно Барри.
В его защиту можно сказать, что она швыряла в него горящими предметами, когда выгоняла из дома. Но это совсем другая история.
А самое грустное то, что ей не хватало бывшего мужа. Как можно не страдать о разводе с мужчиной, с которым ты встречалась пять лет, а потом прожила в браке ещё два года? Она долго страдала. Даже позволила Селене и Табите сделать на него куклу вуду. А Карме навести порчу на его хозяйство.
Но никаких слёз. Ни единой слезинки.
Больше всего её огорчал пустой дом. Свободные полки, где раньше лежали его вещи. Ей не хватало теплоты объятий, особенно по ночам.
«Я – разбита».
Поэтому она обожала своих собак. Они не осуждали и не считали её недостойной, никогда не критиковали. Скорее, любили даже тогда, когда она этого не заслуживала.
«Конечно, им нужен кто-то с ручками, способными открыть и рассыпать корм по мискам».
Да. Не желая задумываться об этом, Джо пошла к крошечному умывальнику высотой до груди и смыла макияж. Не зная, чем ещё заняться, она улеглась в кровать с надеждой проснуться поутру в своём мире.
Вот только сна не было ни в одном глазу, когда она завернулась в меха, окутанная богатым мужским ароматом самого загадочного существа, с которым ей доводилось встречаться. Джо стало интересно, где он сегодня ночует.
«Он же, конечно, не мог пойти к тем тварям.
Или мог?
А тебе какая разница?»
Джо окинула взглядом пустую комнату с факелами и подумала о том, сколько бесчисленных ночей здесь провёл Кэдиган. В мучительном одиночестве. И в эту секунду Джо поняла, почему это её волнует.
Никто не заслуживает подобной участи.
– Кэдиган, – прошептала она. – Если ты меня слышишь, прошу, прости, если я тебя чем-то обидела. Ты можешь вернуться? Я ненавижу одиночество. Пожалуйста, не оставляй меня одну.
Из уголков глаз потекли слёзы, когда на неё обрушилась суровая реальность. С такой огромной семьёй она никогда и пяти минут не могла побыть наедине с собой. Поэтому завела трех собак.
Одиночество для Джо сущий ад. От которого хотелось выть на луну.
Пока она тихо плакала, щит засветился и загудел. Подняв голову, Джозетта нахмурилась.
«Какого?..»
В центре золота вспыхнуло мужское лицо.

1. Duw! - Господи! Боже! (валл.)
2. Canolbwyntio! - Сосредоточься! (валл.)
3. Бран – (англ. Brân the Blessed, буквально «Благословенный Ворон», также валлийск. Brân Fendigaidd) в валлийской мифологии, бог потустороннего мира, сын бога морей Ллира, правитель Британии. Бран был великаном, который мог переходить вброд море, и переносить свое войско на собственной спине. Обладал волшебным котлом, способным исцелять и оживлять умерших людей (и основную пищу кельтов - свиней). Волшебный котел стал прообразом Святого Грааля.
4. Банановый сплит (англ. banana split) — десерт из мороженого, типичный десерт американской кухни. В классическом варианте банановый сплит состоит из очищенного банана, разрезанного вдоль, на который выкладываются шарики ванильного, шоколадного и клубничного мороженого, которые поливаются ананасовым и клубничным сиропами и шоколадным соусом. Затем сладкое блюдо посыпается орехами, украшается взбитыми сливками и мараскиновой коктейльной вишней. Банановый сплит подаётся обычно на продолговатой тарелке-лодочке.
5. Disiau - игровые кости (валл.)
6. Эйриг – (англ. Eurig) от валл. aur - "золото"

Джо в ужасе отскочила от щита, когда лицо на нём приобрело более чёткие очертания.
— Джо?
Она замерла, увидев Кэдигана.
— Какого чёрта? Кэйд, нам нужно обсудить размеры твоего айфона. Ты что-то пытаешься компенсировать? А?
Судя по озадаченному выражению лица, он её не понял.
Джо улыбнулась.
— Прости. Для подобного общения мы используем айфоны. Только они не такие огромные.
Она подняла ладонь, показывая размер.
— О. А я всё думал, что означает это слово. — Он помолчал, а потом спросил: — Тебе что-то нужно, госпожа?
Не успев остановить себя, она кивнула:
— Ты можешь вернуться?
С умилительной робостью он материализовался рядом с кроватью. Сурово нахмурившись, Кэдиган провёл костяшками пальцев по её мокрой щеке.
— Ты поранилась?
Взяв его за руку, она крепко прижалась к ладони щекой.
— Ненавижу одиночество. Знаю, странно так себя вести в моём возрасте, но это выше моих сил.
Он по-доброму ей улыбнулся.
— Это не странно. Мне, как никому другому, ведома твоя печаль.
«И не поспоришь. Об одиночестве ему известно больше любого».
Опустив взгляд на другую его руку, Джо увидела засохшую кровь.
— Тебя ранили?
Кэдиган безразлично пожал плечами.
— Хариус царапнул.
— Хариус?
— Безумные твари, настигшие тебя по прибытию в сею обитель. Они быстрые. Порой, даже быстрее меня.
Джо поднялась и подошла к умывальнику, чтобы намочить ткань.
— Позволь осмотреть рану.
Кэдиган не шелохнулся.
— Не волнуйся. Сейчас, через минуту, она заживёт.
Джозетта поморщилась.
— Ты продолжаешь повторять эту бессмыслицу. «Сейчас» и «через минуту» вообще-то противоречат друг другу.
Он фыркнул.
— Ишь ты. Меня критикует женщина, которую я сам понимаю через слово.
Джо рассмеялась и потянула его за рясу.
— Раздевайся, болтун. Я хочу осмотреть твою рану.
Кэдиган замешкался, прежде чем послушаться. Он стянул рясу через голову и аккуратно сложил на сундук.
Джо раздражённо усмехнулась, дёрнув его за хоуберк¹.
— Это глупо, не находишь?
Кэйд со смешком расшнуровал, а затем снял кольчугу и гамбезон, прежде чем развязал и закатал рукав до подмышки.
— Господи, ты как матрёшка. Сколько на тебе всего?
При виде её потрясения он пожал плечами и ответил с улыбкой:
— Как обычно.
Закатив глаза, Джо приподняла рукав, пока не нашла свежую рану, при виде которой поёжилась. Боль должна быть нестерпимой, но Кэдиган будто её совсем не замечал, что доказывало, насколько сурова его жизнь.
Джо поёжилась, увидев глубину укуса и количество других шрамов на предплечье. Следы когтей, укусов и того, чему она даже не могла найти объяснение. Его плоть была усыпана ими. Однако самыми странными выглядели рубцы вокруг правого предплечья и пальцев — ряды ромбовидных шрамов. Казалось, его рука попала под какой-то пресс.
«Он что, угодил в мясорубку?»
Она провела пальцем по странным узорчатым шрамам.
— Откуда они у тебя?
На его щеках вспыхнул румянец, прежде чем Кэйд потупил взор.
— Это ерунда.
— Неправда. Отчего они тебя смущают?
На его челюсти выступил желвак.
— Они не в счёт.
Он попытался отстраниться.
Джо не пустила его.
— Отчего тогда ты молчишь?
— Когда я был отроком, брат Оуайн играл в азартные игры, а деньги понемногу таскал из казны. Когда отец Брайс заметил пропажу монет, то обвинил в краже меня, поскольку брат Оуайн сказал, будто я последний был в комнате с сундуком. Эти шрамы остались у меня как предостережение.
Джо изо всех сил пыталась разобрать его слова и понять историю.
— Это с тобой сделал брат?
— Нет, я облат.
Она держала его за руку, смывая запёкшуюся кровь.
— Мне не знакомо это слово.
— Произведя на свет, мать тут же подбросила меня монахам. Я воспитывался при монастыре, где мне было суждено стать послушником.
«Это объясняет его аббатские одеяния».
— Ты стал монахом?
Он покачал головой.
— Прежде чем меня возвели в сан, пришёл король и забрал на войну.
«Странная формулировка. Правильно ли я поняла сказанное?»
— Тебя как бы похитили?
Кэдиган фыркнул с горечью.
— Госпожа, это был король. Ты либо идёшь добровольно, либо тебя казнят.
Джо вздрогнула от предоставленного ему ужасного выбора. Без подготовки трудно перейти от монашеской жизни к военной. Отсюда напрашивался другой вопрос, учитывая, что его отдали в монастырь в младенчестве...
— Ты хоть знал, как сражаться?
— Нет, но поле брани обучило быстро.
Ей даже представить такое было сложно. Удивительно, что его не убили в первый же день, но это объясняло удивительные навыки владения мечом, которые ей довелось увидеть воочию.
— А сколько тебе было лет?
— Десять и четыре.
У неё приоткрылся рот от потрясения, когда Джо представила худенького мальчика, украденного из дома и брошенного в пучину средневековой битвы. Он наверняка был в ужасе.
— Тебя отправили воевать в четырнадцать лет? — недоверчиво переспросила она.
— Да, — последовал простой, бесстрастный ответ.
Однако Джо знала истину. Невозможно, чтобы дитя прошло через эти ужасы без шрамов, исполосовавших душу.
И то, что с ним сотворили, было бесчеловечно.
Когда Джо очистила рану и увидела глубокие шрамы прошедших битв, у нее сердце облилось кровью.
Она погладила ромбовидные рубцы, начавшие эту жестокую тропу.
— Выходит, над тобой измывались, потому что какой-то гад воровал деньги для азартных игр, а обвинил в краже тебя?
Он устало вздохнул.
— Все мы время от времени окунаемся в чужую лохань.
— Ты о чём?
— Рано или поздно мы все берём на себя вину за чужие проступки.
«Святая истина...»
Тем не менее, от этого не легче. А жестокое предательство ещё сильней терзает душу. Никому не нравятся обвинения, даже заслуженные, но ещё тяжелее взять на себя чужую вину. Не говоря уже о том, что это произошло задолго до четырнадцатилетия Кэдигана. Как взрослый мужчина мог позволить ребёнку пострадать за его преступление? Ей никогда не понять такой жестокости.
— Мне жаль, Кэдиган.
Он пожал плечами.
— Не стоит беспокойств Всё могло обернуться хуже. Я мог и вовсе потерять руку. Всё шло к этому. К счастью, я просто остался когги.
Джо нахмурилась, услышав незнакомое слово.
— Когги?
— Изначально моей рабочей рукой была правая.
Кэдиган глянул поверх её плеча и заметил чётки на кровати, где она их бросила. Молча, он подошёл и повесил их над изголовьем.
— Они с тобой с монастыря?
Кивнув, Кэдиган отвернул и опустил рукав.
— Я тебя покину, чтобы ты могла поспать.
Когда он пошёл к лестнице, Джо взяла его за руку.
— Честно, я не люблю сидеть сама. Ты можешь остаться со мной на чердаке?
Кэдиган покосился на крошечную кровать, и на его щеках вновь вспыхнул румянец.
Ей самой в голову пришли подобные мысли, только кровь не ударила в лицо. Скорее в ту часть, что жаждала забить на все доводы рассудка и умоляла её раздеть его, а потом изучить каждый миллиметр красивого мускулистого тела.
— Госпожа, ты уверена, что хочешь, чтобы я остался здесь с тобой?
— Пожалуйста.
Отведя взгляд от неё и кровати, он пошёл и сел на пол под щитом. Вытянув ноги, Кэдиган сложил руки на груди, опустил голову и прикрыл глаза.
Такое сладкое, невинное и непритязательное действие вызвала у Джо улыбку.
— Кэйд, — позвала она с упрёком, — когда я попросила остаться на чердаке, то имела в виду на одной кровати.
Он открыл глаза и уставился на неё, брови полезли на лоб.
— Что, прости?
— Мы же оба взрослые, да? Поэтому можем лечь и просто спать в одной кровати. Ты на своей стороне, я на своей.
Обдумав её предложение, он очаровательно надул губы. Через несколько секунд Кэйд кивнул.
— Хорошо, госпожа. Если так тебе будет угодно.
Сняв обувь, она легла на кровать и подвинулась, освобождая ему место.
Кэдиган замер при виде девушки в своей кровати. Он никогда раньше ни с кем не делил ложе. По крайней мере, не больше чем на несколько часов плотских утех.
И всегда ложе принадлежало даме, а не ему.
Улыбка заиграла на его губах, когда он увидел, как Джо пытается улечься без подушки. Поскольку в строгом аббатстве любое удобство считалось греховным, он вырос аскетом. А после призыва на войну с англичанами, удобств у него стало и того меньше.
До этой секунды он даже не задумывался об этом. Теперь же... он наколдовал и протянул Джо подушку, при виде которой её лицо засветилось от счастья.
— Спасибо!
Кэдиган коротко кивнул, наблюдая, как Джо засунула её между головой и рукой. Девочка выглядела восхитительно. Драгоценно нежной и чересчур соблазнительной.
Пытаясь выкинуть из головы неблагопристойные мысли, он улёгся на постель рядом с ней и отвернулся. Засунув руку под голову, Кэдиган закрыл глаза, пытаясь уснуть и не думать о тепле, которое ощущал спиной, или о нежном ванильно-миндальном аромате, от которого набухали чресла и текли слюни.
Он заскрипел зубами, пытаясь избавиться от ненужной фантазии.
— Кэйд? — прошептала она через несколько минут. — Ты не разулся?
— Нет.
— Тебе разве удобно?
— Мне не совсем понятен вопрос.
Джо перевернулась и посмотрела на его напряжённую спину. Он не снял кольчугу. Даже шпоры остались на месте.
— Ты всегда спишь в доспехах?
— Да.
— Серьёзно?
Никакой реакции, он даже не шелохнулся.
— Да.
— Всегда? — уточнила она.
— Да, — терпеливо прозвучало в ответ.
Джо приподнялась, чтобы посмотреть на него сверху. Несмотря на закрытые глаза, мерно поднимающуюся и опускающуюся грудь, она сомневалась, что Кэдиган уснул.
— Разве они не натирают кожу?
— Пожалуй... Это важно?
«Ну, да».
Вероятно, это не её дело, тем не менее, ей не нравилась сама мысль о вечном дискомфорте, который он испытывал.
— Ты их когда-нибудь снимаешь?
— Да, купаясь.
— Но не перед сном?
— Нет, госпожа. — Он вздохнул, прежде чем подробно объяснить: — Армейская привычка. Мерсианские кунштюки заставали нас врасплох в часы, когда властвует двор сидов.
Она нахмурилась.
«Ладно, и что означает эта хрень?»
— Английский, приятель. Говори на английском!
Он рассмеялся над её притворной вспышкой гнева.
— Враги атаковали нас посреди ночи. Поэтому мы спали вооружёнными, чтобы нас не застали врасплох посреди битвы.
«Ох...»
Жестокость его жизни была чудовищной, и Джо без раздумий потянулась рукой, чтобы погладить его по коротким колючим волосам. Длиной где-то сантиметра в полтора. У её двоюродной сестры Молли на ногах волос длинней, чем у него на голове. С другой стороны, здесь некому следить за стилем.
Если судить по внешнему виду, то, вероятно, Кэйд обкорнал волосы одним из своих мечей, чтоб не мешали.
У Джо появилось плохое предчувствие, что он так спокойно принял свою участь, поскольку не ведал ничего иного. Отсюда напрашивался один вопрос:
— Тебя кто-нибудь когда-нибудь любил?
Кэдиган с трудом сглотнул ком от горьких воспоминаний и следовавшей из них единственной истины.
— Нет, госпожа. Мне не ведомо значение данного слова.
Прикрыв глаза, Кэдиган наслаждался ощущением нежных пальцев, ласкающих его голову. Никто к нему так не прикасался.
Словно он был значим и дорог.
Из-за его скрытности и замкнутости большинство женщин не замечали его. Во многих отношениях считали недостойным. Чересчур высоким. Сильным. Жутким. Демоническим.
Покрытым шрамами.
Проведя юность в аббатстве, он не ведал об удовольствиях, какие женщина сулит мужчине. Он видел их лишь издали, работая в саду, когда девицы подходили к воротам и просили милостыню. Дальше заходить им не дозволялось. А с такого большого расстояния они походили на мужчин.
После родов, когда мать оставила Кэдигана в келье, отец Брайс строго запретил женщинам пересекать врата аббатства. При любых обстоятельствах. А Кэдигану было запрещено приближаться к дверям и воротам, что вели за стены каменного монастыря.
До призыва в армию он даже не знал, как звучит женский голос. А потом услышал их пронзительные стоны и увидел на солдатских оргиях блудниц, которые шли за войском, торгуя собой за монеты и объедки.
Боясь опозориться и быть осмеянным, Кэдиган сторонился их, пока не достиг двух десятков лет отроду. Скорее всего, он бы воздерживался и дальше, если бы однажды ночью после жестокой битвы одна из распутных девок не поднесла ему питьё, когда так хотелось забыться.
В итоге, она лишила его целомудрия и денег, бросила с расцарапанной спиной, ужасной головной болью и четырёхдневным голодом из-за нехватки серебра на пропитание. Как и первая битва, это послужило ему уроком, никогда не терять бдительность рядом с женщиной. Они столь же опасны, как хорошо обученные мерсийские и саксонские рыцари, жаждущие пролить кровь кимры... и намного коварней.
Тем не менее, пока дыхание Джо ласкало его кожу, когда она пальцами перебирала ему волосы, Кэдиган почувствовал, что его околдовывает её нежность. Разум твердил оставаться начеку.
Вот только задача оказалась не из лёгких. Особенно с отяжелевшим и изнывающим членом. И раненным сердцем, изнемогающим от тоски о неведомых ему вещах.
В эту секунду он бы с радостью отдал ей свою жизнь, если бы она приласкала пальцами его чресла.
Поглядев на его шею, Джо нахмурилась при виде ещё одного ужасного шрама, выглядывающего из-под льняного воротника. Она провела пальцем по сморщенной мягкой коже.
— Откуда он у тебя?
— Я не помню.
«Как он мог забыть? Рана явно нестерпимо болела...»
У Джо оборвалось дыхание, когда она заглянула за ворот на спину.
«Нет, не может быть!..»
Прикусив губу, она подняла край рубахи, чтобы глянуть на спину, всю изуродованную шрамами.
— Боже всемогущий, Кэйд. Что они с тобой сделали?
Он натянул рубаху и снова лёг с напряжённым видом.
— Ничего.
Не удивительно, что он не обратил внимания на укус, который не идёт ни в какое сравнение с кошмаром изувеченной спины.
Кэдиган вздохнул.
— Тебе следует поспать, пока есть такая возможность. Петух скоро запоёт. И тогда я провожу тебя домой.
Как можно мягче Джо перекатила его на спину, чтобы увидеть лицо. Он смотрел на неё отрешённо и смиренно. Но глаза выдавали сильную муку и жажду, разбивавшую ей сердце.
Тысячелетие одиночества.
— Это шрамы от хариусов?
Он покачал головой.
— Какое это имеет значение?
Она посмотрела вниз, где рубаха разошлась, обнажив грудь с ещё большим количеством шрамов. Неудивительно, что он укутался как монах. Даже на сердце был глубокий шрам, словно кто-то нанёс ему смертельный удар.
— Кто ты такой, Кэдиган? На самом деле? Почему с тобой такое сотворили?
Он сглотнул и отвернулся.
Сначала она решила, что он не собирается отвечать на вопрос.
Это оказалось не так. Запахнув рубаху, скрывая от её взора шрамы, Кэдиган облизал губу, прежде чем тихо промолвил:
— Мой отец — принц демонов. Он соблазнил мою мать в попытке обокрасть. Узнав правду, она отреклась от меня. — Кэйд потёр рубец на сердце. — Когда я отказался красть у матери, отец натравил на меня свои легионы. Даже здесь они охотятся за мной. — Он с трудом сглотнул, и одинокая слеза скатилась из уголка глаза. — Несмотря на демонические корни, я не причиню тебе вреда, госпожа.
Он приподнялся, намереваясь встать.
Джо удержала его на месте.
— Что ты делаешь?
— Ухожу, прежде чем ты вышвырнешь меня с кровати.
Судя по бесстрастному тону, женщины именно так с ним всегда и поступали.
Обхватив ладошкой его щеку, Джо повернула Кэдигана к себе лицом.
— Я по-прежнему не уверена, что это не сон или галлюцинация. Но я никогда в жизни не действую сгоряча. Даже после того, как застукала мужа в постели с другой женщиной, прошло три дня, прежде чем я отреагировала.
Он приподнял бровь.
— Три дня?
Она кивнула.
— Я живу в прекрасном месте под названием «отрицание». И ненавижу перемены.
— И что ты сделала?
— Сначала разрешила Карме наложить проклятье на его причиндалы, а потом развелась.
— Его причиндалы?
Джо выразительно посмотрела на пах Кэдигана.
Он со смехом потянулся и прикоснулся к её волосам.
— Вероятно, он круглый дурень, раз предпочёл кого-то другого тебе.
— Говорит мужчина, который не встречался с моей стрёмной семейкой. С другой стороны, раз ты демонёнок, то отлично впишешься в компанию. Карма, наверное, попытается добавить тебя в свою коллекцию. Селена захочет взять интервью. А вот Молли пожелает, чтобы ты разыскал её потеряшки.
Он нахмурился.
— Ты меня не боишься?
— Не-а. Меня лишь пугает раздавшееся из-под моей кровати покашливание невесть кого.
— Прости, что?
Она сморщила нос.
— Моя мать со своей сестрой каждый год отвозили меня с сестрой, братом и кузинами в гости к нашей тётушке. Мои кузины - маленькие хулиганки. Карма или Эсси прятались под кроватью и пугали нас перед сном. Покашливание из-под кровати - одна из их милых добрых шалостей. Минуты за три я к нему привыкла. Они закалили меня, сделав кожу непробиваемой.
Поражённый Кэдиган зарылся рукой в её волосы.
— Ты не похожа ни на одну виданную мной женщину.
— Да, я такая. «Вы никогда не забудете Джозетту». И это никогда не было комплиментом.
Он склонил голову, с любопытством разглядывая её.
— Джозетта?
— Это моё полное имя. Джо — прозвище. Джозетта или ещё хуже — Кошечка Джози — канули в лету под безжалостными шуточками юности.
Кэдиган накрутил прядь волос на указательный палец и стал потирать прядку большим.
— Красивое имя. Как и женщина, которую им нарекли.
Она растаяла от этих слов.
«Не смей.
Даже не думай об этом».
Но было слишком поздно. Она жаждала его до такой степени, что отрицать было бессмысленно.
«А что если это не сон, и он на самом деле демон?
Ты вообще себя слышишь? Совсем сдурела. Он не может быть демоном. Ты в это не веришь. Ты валяешься в коме. Смирись и попробуй этот лакомый кусочек, прежде чем он растает, превратившись в липкую гадость».
Кэдиган затаил дыхание, почувствовав перемену в её настроении. Глаза потемнели от той же всепоглощающей страсти, что снедала и его. Она стала опускать голову.
Вопреки здравому смыслу, он не просто позволил целовать себя, а ответил на поцелуй со всем пылом. В отличие от предыдущего, этот был необузданным и требовательным. Поцелуй, рождённый чистейшей похотью и свирепым голодом, бушующим внутри.
Не отрываясь от его губ Джо привстала и, приподняв рубаху, провела рукой по его груди. Кэдиган громко застонал от прикосновения другого существа. А когда она наклонилась и облизала сосок, то задрожал и зарычал от удовольствия.
Джозетта со смехом попыталась развязать шнурки на шоссах², пока не отпрянула с проклятием.
— Что во имя шоколада это такое? Тебя заварили в эти штуки? Это жесть.
Кэдиган присоединился к её смеху и потянулся развязать шнурки, как вдруг до него дошло, что она их затянула, и они стала похожи на чертовски спутанный канат. Ругаясь и рыча, он стал дёргать шнуровку.
— Это как богом проклятый пояс целомудрия.
— Дай нож, и я их отрежу.
Он застыл, глядя на неё во все глаза.
— Женщина, ты лишилась рассудка, если думаешь, будто я позволю тебе орудовать ножом у моих чресл. Ты окончательно растеряла мозги?
— В этой тарабарщине, которую ты по ошибке считаешь английским, я точно услышала: «Да, Джо. Ты можешь срезать их с меня».
Она и впрямь потянулась за оружием.
Придя в ужас и слегка ошалев, Кэдиган вмиг расшнуровал все завязки на теле с помощью магических сил.
— Даже не смей, чаровница!
Дьявольская усмешка заиграла на её лице, когда она обвела его вокруг пальца.
— Ха! Я так и знала, что ты справишься. Была нужна лишь капля мотивации.
«Ach³, она сокровище».
С дразнящей улыбкой он нежно поцеловал её, окунувшись в водоворот неизведанных и чуждых эмоций. Никогда раньше в кровати он не смеялся и не обменивался шуточками.
И если на то пошло, за пределами опочивальни тоже.
Необыкновенные ощущения.
Джо едва могла дышать, наслаждаясь его вкусом, пока их языки сплелись в древнем как мир танце. Ей в память навеки врезался образ его обнажённого тела. Даже весь в шрамах он был великолепен. Тем временем Кэдиган медленно расстёгивал её рубашку.
Пока не добрался до лифчика и не изверг поток валлийской брани.
— Какого дьявола? Как избавиться от этой чертовщины?
Джо потёрлась об него носом.
— Не так весело, скажи? Пытаться развернуть подарок, склеенный суперклеем.
Он с игривым видом прищурился, и её одежда испарилась так же быстро, как его.
Джо ахнула и потянула простыню, чтобы прикрыться.
— Да, ладно. Ты владеешь тёмными силами, приятель. Поосторожней.
Он не ответил. С потемневшим взглядом Кэдиган медленно опустил руку и обхватил ладонью её грудь. У Джо поползли мурашки от ощущения тёплых мозолистых пальцев. Он вновь прильнул к её губам, прежде чем уложил на кровать и коленом развёл бёдра.
Прикусив губу, она потянулась к медальону на его шее. Чуть больше четвертака, с изображением трехглавого дракона, сжимающего щит в когтях. А на щите какая-то надпись рунами.
— Что здесь написано?
Он глянул вниз, обнял её за шею и прошептал, прижимаясь губами к коже.
— A ddioddefws a orfu.
— Легко тебе говорить, валлиец. Что это означает?
— Страдает ибо спасённый.
Она обхватила ладонями лицо, чувствуя подступающие слёзы. То, как к нему относились. Неудивительно, что он носил этот медальон. Желая унять омрачившую синеву глаз, она обвила ногами его талию и прижалась всем телом.
Кэдиган резко вдохнул от прикосновения её кожи. Он забыл, насколько мягкой может быть кожа женщины, а Джозетта оказалась самой нежной из всех на свете. От аромата миндаля с примесью ванили голова шла кругом, особенно, когда она дышала у его уха и покусывала мочку. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы не кончить от этого наслаждения.
Прикусив губу до крови, он знал, что сражается против Голиафа со сломанным копьём.
Отрывисто дыша, Кэдиган заглянул в омут тёмных глаз, лаская пальцем изгиб гладкой щеки.
— Клянусь, Джозетта я проведу остаток ночи, заглаживая пред тобой вину. Но сдерживаться более у меня нет мочи.
Сдавшись обуявшим его чувствам, Кэдиган одним толчком вошёл в неё.
Джо застонала. Он был так хорош и полностью заполнил её. Толстый и твёрдый. Она забыл, какая клёвая штука — секс. С другой стороны, никто никогда так себя с ней не вёл. Будто она глоток воздуха, необходимый ему для жизни. Кэдиган не сводил с неё глаз, ускоряя темп с яростным рычанием.
Джо провела рукой по его испещрённой шрамами спине, пока не обхватила ладонями твёрдую мускулистую задницу.
Внезапно он вздрогнул и, закричав, кончил, тяжело дыша. Зарывшись лицом в изгиб её шеи, он обнял Джо как самый драгоценный в мире камень.
Джо уже хотела обидеться, но вовремя себя одёрнула. Да, для неё прошёл год, тем не менее, в сравнении с ним — не срок.
Учитывая это, она решила дать парню небольшую поблажку. Странным образом Джозетта была даже капельку польщена.
Джо потёрлась об него щекой, проведя ступнёй по колючим волосатым ногам. Прикрыв глаза, она наслаждалась теплом его тела.
«Здорово снова оказаться рядом с кем-то».
Сконфуженный Кэйд поднял голову и заглянул ей в глаза. Откинул волосы с её лица.
— Прости, ласточка. Знаю, ты заслуживаешь самого лучшего. Клянусь, я пытался предотвратить это. Однако не смог сопротивляться твоей чарующей красоте.
Джо хотела сказать, что всё нормально, когда почувствовала глубоко внутри себя что-то тяжёлое.
«Какого?..»
Оно начало вибрировать и дарить самые эротичные ощущения. Откровенно говоря, казалось, что Кэйд по-прежнему внутри неё. Кэдиган опустил голову с нежностью лаская её грудь. Нахмурившись, Джо с недоумением окинула взглядом комнату, пытаясь разобраться в происходящем.
Дьявольская улыбка медленно расплылась на его лице.
— Нравится, да?
Прерывисто дыша, она уставилась на него.
— Это ты?
Он кивнул, переместившись на вторую грудь, ещё сильнее облизывая и дразня её.
— У меня безграничные силы, и сейчас мне на ум приходит использовать их лишь для одной цели — вызвать улыбку на твоём прекрасном лице.
Он сильно недооценивал свои способности. Пальцы дарили ласку, пока он целовал ей живот, а силы продолжали вибрировать изнутри.
По телу, окутанному жарким пламенем, пронеслась волна невообразимого наслаждения.
«Боже милостивый!»
Медленно и методично Кэдиган пробовал и гладил каждый миллиметр кожи, создавая силами иллюзорное чувство наполненности.
Когда пучина удовольствия поглотила её в самом невероятном, удивительном в мире экстазе, Джо закричала и застонала, пока не охрипла.
«Да, он на все сто процентов реабилитировался за быструю игру в одни ворота.
Реабилитировался — ещё слабо сказано».
Задыхаясь и подрагивая, Джо вернулась с небес на землю.
— Это было потрясающе.
— М-м-м, — выдохнул он ей в волосы, снова возбуждаясь, и стал пальцами нежно раздвигать складочки. — Ты же не могла помыслить, что я так скоро закончу упиваться тобой?
У Джо отняло дар речи от сладостного поглаживания.
На его губах заиграла широкая улыбка.
— И это тебе тоже нравится?
Она кивнула.
— Хорошо, поскольку я намерен выполнить своё обещание о ночи наслаждения.
И Кэйд добился желаемого. Снова и снова, пока она без сил не уснула сном младенца в кольце мускулистых рук.
Впервые в жизни полностью пресытившись, Кэдиган перебирал пальцами волосы Джозетты, пока она тихонько посапывала, задремав на нём. Он до сих пор не мог поверить в реальность происходящего. Что она с таким упоением отдалась ему, а теперь, укутав его собой, лежала сверху, как самое тёплое на свете одеяло. По одной только причине, что она страстно желала его.
У него это в голове не укладывалось.
И всё, чего он жаждал, не выпускать её из своих объятий. Ничто не принесло бы ему большей радости.
«Ты не можешь так с ней поступить и знаешь это».
Он скрипнул зубами, когда гнев затуманил разум.
«Почему — нет?
Ты знаешь почему.
Это неправильно. Она не часть этого холодного серого пристанища. Особенно, когда её дома ждёт яркий удивительный мир.
Семья и друзья, которые оплакивают её потерю».
Только в эту секунду ему не хотелось поступать правильно. Он так устал от одиночества. Ему опостыло терпеть наказания за своё рождение, за то, кем он никогда не хотел рождаться. И получать отказ на мольбы о смерти.
Один человек, которому он будет дорог и необходим. Женщина, которая будет жаждать его объятий и общения. Неужто это чересчур большая просьба?
Всего лишь одна женщина, которая будет любить его.
«За преступления, я проклинаю тебя на веки вечные!»
Прижав её голову к себе, Кэдиган вздрогнул от гневных речей, навеки врезавшихся в память.
Возможно, это новый круг ада. После всех столетий ему удалось стереть из памяти и сердца воспоминания о женском теле и научиться жить без томления.
А сейчас они свежи и намного слаще прежних. Джозетта не использовала его ради защиты. Не лгала и не кормила ложными надеждами.
Казалась, он ей даже нравится.
С разрывающимся в груди сердцем он оглядел грязные стены жилища, которое на множество веков стало его прибежищем. Кэдиган совершил ошибку, проведя с ней ночь. Ему следовало позволить хариусам забрать её.
Но он пропал в ту самую секунду, как услышал её крики, и заглянул в лицо темноволосого ангела.
«Будьте вы все прокляты».
С этим уже ничего нельзя было поделать. По крайней мере, он разделил с ней одну ночь.
Со временем, как раньше, он найдёт способ пережить боль. Урок, усвоенный ещё солдатом.
Он взял её руку и прижал ладонь к своей щеке, желая невозможного. Мечтая о недостижимом.
Больше всего на свете он хотел для неё жизни, которой Джозетта заслуживала. Мужчину, который будет её лелеять. Детей, обожающих свою мать. Мира и вечного счастья.
Да, такая добрая и щедрая душа заслуживала этого и многого другого. Как только Джозет проснётся, он отведёт её домой. Даст ей возможность прожить жизнь за них обоих. В мире света.
Однако Кэдиган знал горькую правду. Он проведёт остаток жизни, наблюдая за Джозеттой из этого затенённого царства, мечтая быть с ней рядом.
И это станет для него сущим адом. Видеть её и не иметь возможности прикоснуться.
Он вздрогнул от грядущего, с коим не желал сталкиваться.
«Отец... Люшес... Вы победили. Я уступаю лавры первенства вам обоим. Вы добились своего.
Окончательно сломили меня».

1. X — начало XIII вв. Рыцарь в норманнском шлеме с рондашем. Открытый норманнский шлем конической или яйцевидной формы. Как правило, спереди крепится наносник — металлическая назальная пластина. Был широко распространен по всей Европе, как в западной, так и в восточной части. Доспехи: длинная кольчуга до колен, с рукавами полной или неполной (до локтей) длины, с койфом — кольчужным капюшоном, отдельным или представляющим единое целое с кольчугой. В последнем случае кольчуга называлась «хоуберк». Спереди и сзади у кольчуги разрезы на подоле для более удобного передвижения (да и сидеть в седле удобнее). С конца IX — начала X вв. под кольчугой рыцари начинают носить гамбезон — длинную поддоспешную одежду, набитую шерстью или паклей до такого состояния, чтобы амортизировать удары по кольчуге. К тому же в гамбезонах отлично застревали стрелы. Часто использовался и как отдельный доспех более бедными по сравнению с рыцарями пехотинцами, особенно лучниками.

2. Шоссы (фр. chausses) - это кольчужные чулки, могут растягиваться до колена или покрывать всю ногу. Шоссы были стандартным типом металлических ножных доспехов в Европе с 11-го по 14-й век. Шоссы обеспечивали гибкую защиту, эффективную против рубящего оружия.

3. Ach - ах! (валл.)

Джо проснулась с довольным вздохом от невероятного ощущения тепла и защищённости. Никогда раньше с ней такого не было. Казалось, она непобедима и способна горы свернуть. Разве не дурость? Она лежала голая в кроличьей норе и при этом чувствовала себя в полной безопасности. От всего на свете.
Открыв глаза, она поняла, что лежит на Кэдигане, который крепко спал. Одной рукой он обнимал её, а второй прикрывал глаза.
Конечно, на поддоне спать не очень удобно, а вот на его теле — совсем другое дело. Она отлично выспалась. Словно изгибы её тела созданы исключительно под него. Улыбаясь этой мысли, Джо кончиком пальца провела по его соску, окружённому короткими тёмными и светлыми волосами, полюбовалась, как блики от факела играют на золотистой коже и мышцах. Настроение лишь портил вид несметного количества шрамов.
Так много незаслуженных страданий.
Она провела пальцем по его медальону, согретому жаром тела, раздумывая, как тот оказался у Кэдигана. Это чей-то подарок? Кэйд не похож на мужчину, который купит себе нечто подобное.
«Страдает, ибо спасённый».
Да, судя по изречению, медальон ему подарил в детстве один из монахов, чтобы поддержать и напомнить малышу, что всё может обернуться в лучшую сторону. К сожалению, с ним этого так и не произошло. И от того, что его держали здесь как зверька в зоопарке, у Джо на душе кошки скребли.
Как он находил силы вставать и бороться без всякого света надежды. Как ему удалось терпеть это тысячелетие? Бывали дни, когда ей даже не хотелось подниматься с постели.
Сегодня как раз такой, только по совсем иной весомой причине.
Когда Джо вернула медальон ему на грудь, то заметила, что Кэйд проснулся и из-под руки наблюдает за ней.
— Доброе утро, солнышко, — поддразнила она.
— Доброе, caru, — ответил он с сексуальной усмешкой.
Её обуяла ярость.
«Вот после такого сочувствуй козлам! Сволочь!»
— Моё имя — Джо! Не Карен. О Господи, поверить не могу, что ты не помнишь!
Когда она попыталась встать, Кэдиган силой удержал её на месте. И Джо поняла, насколько он ужасающе силён, и с какой лёгкостью может ранить её, если захочет.
— Я помню твоё имя, Джозетта. Неужто я мог его забыть. Caru — не имя другой женщины. С валлийского — это любовь... ласка. Ни в коем разе не оскорбление.
Джо почувствовала себя полной идиоткой из-за своего неадекватного поведения.
«Будь ты проклят, Барри».
— Ох. Мне жаль, прости.
Он провёл рукой по её спутанным волосам.
— Это мне впору сожалеть о мужчине, причинившем тебе такую боль, что ты думаешь, будто я мог забыть прикосновение, лицо и имя богини Бранвен¹ после проведённой с ней ночи. Как я могу спутать тебя с другой, если ты самая красивая в мире женщина?
От его искренних слов на глаза навернулись слёзы. Никто никогда не говорил ей таких романтических слов.
— Только с тобой я чувствую себя красивой, — призналась она.
В этом отношении он единственный, с кем она чувствовала себя защищённой и бесценной. Разве не глупо? Она знает его меньше суток, и всё же нельзя отрицать чувства, которые она испытывала всем сердцем.
«Проклятье, я втюрилась в незнакомца».
Он провёл рукой по её подбородку, отчего по рукам побежали мурашки.
— Тогда ты не встречала настоящих мужчин, Джозетта. Лишь величайших дураков.
Улыбаясь, Джо коснулась его губ. Когда она попыталась подняться, чтобы поцеловать его, Кэйд прижал её к себе.
— Поаккуратней с моим достоинством, любимая. Кое-что мне хотелось бы сохранить на долгие лета.
Смеясь, она поцеловала его в щёку.
— Я не хотела тебе навредить, — Джо огляделась, поняв, что здесь нет важной комнаты. — Хм... из любопытства, а куда здесь можно сходить по делам?
Озадаченный взгляд Кэдигана говорил о том, что он не понял, о чём речь.
— Клозет, Кэйд. Мне туда нужно. И не через час. Желательно, сею секунду.
— Ах.
В миг на них появилась одежда. Секунду назад они лежали в кровати, а в следующую — оказались возле небольшого ручейка в лесу.
Кэдиган собрался отойти от неё, но Джо схватила его за руку.
— Ты куда собрался?
Он вопросительно приподнял бровь.
— Я думал, ты захочешь в уединении заняться делами.
— Всё верно, но где же уборная?
Он махнул в сторону небольшой рощи.
— Серьёзно?
— Да. Иного нет.
«Фу! Паршиво. Всё равно, что пойти в поход с дядей Томом, Эсси и Тайаной. На природе отстойно, когда дело доходит до гигиены».
— А у тебя рулон есть?
— Рулон?
— Ради бога и всех святых, туалетная бумага. «Cottonelle», «Scott», «Quilted Northern». «Angel Soft»? Тебе что-нибудь из этого знакомо?
Кэдиган осмелился посмеяться над её возмущением. И от этого Джо захотелось его придушить. С дьявольской ухмылкой он протянул руку, и на ладони появился рулон идеального удобства.
— Сие сгодится, ласточка?
— Да! Спасибо!
Схватив рулон, Джо пошла к кустам. И если объявится рыцарь с «ни²», она собирается закричать.
Громко. Самоотверженно и, позабыв о смущении.
Закончив, она пошла назад к Кэдигану, который ждал её с вазочкой серых ягод. Он жевал что-то наподобие веточки.
— Что это? — спросила она, показывая на штуку, которая, вероятно, была самым неаппетитным завтраком, ведь Кэйд грыз её как пёс — недублёную сыромятную кожу.
Он проглотил, а потом ответил:
— Корень Мерлина.
— И вкусно?
Он скривил лицо.
— Едва ли. — Кэйд протянул ей вазочку. — Сие для языка приятней, но их мало, поскольку расцветают по ночам, но я сберёг их для тебя.
Нерешительно она выбрала одну из круглых серых ягодок.
— Почему здесь нет красок?
Даже их кожа вновь стала серой.
— Говорят, когда великая Пенмерлин Аквила переместила Авалон и Камелот из мира людей, дабы защитить их от армии королевы фей, кое-кто из Круга Морганы сбежали в аббатство, решив, будто так укроются от опасности. Но, ступив на территорию Гластонбери, они пробудили магию Мерлина и прокляли себя на жизнь в тени.
«Кэйд сейчас говорит о Моргане и волшебнике Мерлине?»
— Камелот? Это типа король Артур и Ланселот?
Он кивнул, а Джо прожевала ягоду. Несмотря на неаппетитный цвет, она оказалась довольно вкусной.
Уплетая угощение, Джозетта обернулась посмотреть на это место новым взглядом. Итак, это холм святого Михаила, что вблизи Гластонбери, о котором она слышал во время дебатов кузин. Ничего себе! Отнюдь не то, что она себе представляла.
— Ты был одним из рыцарей короля Артура?
Кэдиган фыркнул с оскорблённым видом.
— Ласточка, я не столь стар. Артур почил задолго до того, как меня произвели на свет Божий.
— Ой, прости — Она взяла ещё одну ягодку. — Однако согласись, ты будешь постарше самого старого престарого кузена.
Кэдигану не хотелось признаваться. Не обратив внимания на её остроту, он втянул воздух при виде ягодного сока на губах Джо. Не задумываясь, Кэдиган приподнял её подбородок и поцеловал. Сердце колотилось от страстной тоски. Он вздохнул, мечтая вечность держать Джозетту в своих руках.
Однако, к сожалению, он вынужден отправить ласточку восвояси. И чем скорее, тем лучше. Каждую проведённую секунду в этой обители, особенно на свежем воздухе, она представляла для него настоящую угрозу.
Джо протянула ему ягоду.
— Я могу спросить?
Он едва не отказался от угощения. Но не успел спохватиться, как взял ягоду с её рук, позволив приручить себя как никогда прежде. Обычно он отрывал конечности любому глупцу, который с дуру пытался выразить беспокойство о нём. И тем не менее, Кэдиган не возражал против близости с ней. Скорее, наоборот, жаждал.
— Конечно, ласточка.
Джозетта окинула его хмурым взглядом.
— Как ты это всё выдерживаешь? Правда? Как ты можешь выносить бесконечное безмолвие и окончательно не поехать крышей от безумия?
«Поехать крышей от безумия?»
Он хохотнул от весёлого выражения.
— Это меня никогда не беспокоило.
Она стояла как громом поражённая.
— Как такое может быть?
Он пожал плечами.
— Думаю, причина в том, что я рос в Cymara Clas.
— Где?
— Cymara Clas... — Он замолчал, подыскивая английский перевод. — Хм… clas... монастырь? — После её кивка он продолжил: — Местные монахи принимали обет безмолвия, поэтому я никогда не слышал человеческой речи до прихода короля, который заставил отпереть ему врата и призвал меня на войну.
Джо проглотила ягодку. Ей понадобилась целая минута, чтобы полностью осознать суровую реальность его откровений.
— Выходит, тебя забрали воевать, а ты даже не мог их понять или поговорить?
— Ага.
У неё голова пошла кругом от попытки осознать сказанное им.
— Но ты знал имена монахов? Как?
Пытаясь объяснить ей, он стал выводить изящные линии в воздухе.
— Язык жестов? Монахи общались с тобой жестами?
— Да. По сей день я думаю картинками, а не словами.
Она схватила его правую руку, когда её поразила ещё одна ужасная догадка.
— И когда тебя наказали за кражу, которой ты не совершал, ты же не мог общаться, верно?
Проходя мимо небольшого ручья, Кэйд подобрал гальку и пустил «блинчик» по воде.
— Нет, где-то около года.
Полное безмолвие. Нет возможности поговорить или рассказать кому-то что-либо. Попросить о помощи...
Грудь сдавило от невыплаканных слёз.
— Кэдиган, как ты это выдержал?
Он нахмурился, словно не понимая, почему она так возмущена тем, как с ним поступили.
— Иного я не ведал, ласточка. Невозможно тосковать о том, чего не знаешь. Это всё равно, что спрашивать рыбу, не достаёт ли ей полётов? — Он почесал щеку. — В какой-то мере я нахожу здешнюю тишину и уединение отрадным. Когда мне сие дозволяют.
— Тогда, что именно тебя беспокоит? Если это не самое прискорбное?
Он взял пригоршню камней.
— Когда меня преследуют и охотятся. Самый сильный страх, что меня схватят и будут пытать, а я никогда не смогу сбежать.
У Джо снова рот приоткрылся от потрясения.
«Он это серьёзно?»
— И как часто такое происходит?
— Пока не случалось. Всякий раз, попав в плен, мне удавалось сбежать.
Кэйд не совсем понял, о чём она спрашивала.
— Как часто тебя ловили?
Запрокинув лицо, Кэдиган помолчал, словно над ответом ему нужно было серьёзно задуматься.
— Сейчас не так часто, как раньше.
— Ты о чём?
— Ныне я лучше с ними сражаюсь, ласточка.
Боже милостивый, он имел в виду то, что сказал. Кэйд не вздрогнул и не стесняясь говорил об этом, поскольку для него происходящее в порядке вещей.
— Кэдиган... мы должны вытащить тебя отсюда. Как нам разбить заклинание?
Он горько рассмеялся.
— Меня здесь удерживает не заклинание. Мой брат сослал меня в эту обитель, поскольку знал, что отсюда я уйти не в силах.
— Брат? Речь об ещё одном монахе?
Он покачал головой с печальным взглядом и бросил камни в воду.
— Мой единокровный брат, Люшес. Однажды, когда меня ранили на поле брани, он пришёл и предложил присоединиться к его армии и сражаться против других демонов. Я согласился с одной оговоркой, на которую мне следовало обратить внимание.
— Тогда, почему он запер тебя здесь?
Кэдиган вздохнул.
— Это длинная, ничего не стоящая история.
Ей было невыносимо слышать, что он отмахивается от столь важных вещей. Казалось, Кэдиган считает, будто занизив их значимость, сможет притупить боль. Этот самообман не сработает. Единственный способ облегчить боль — разделить свои переживания с кем-то, кому ты дорог. Человеком, кто без лишних вопросов и осуждений поддержит тебя, невзирая на прошлое.
У Джо для этого есть семья.
А у Кэдигана за всю жизнь ни души.
— Брат — твой единственный родственник?
— Нет. Мои родители живы и у них полно детей.
— Разве они не могут тебя вытащить отсюда?
Он горько рассмеялся.
— Ласточка, стоило матери исторгнуть меня из своего чрева, она бросила меня у монахов и думать забыла. Отец зачал меня с единой целью — использовать против матушки, посему она не захотела со мной знаться. И я не смею винить её в этом. Братья и сёстры заняты собственными жизнями, кои не коим образом с моей не пересекаются, а после содеянного Люшесом я понял, что так даже лучше. Если честно, я предпочту одиночество, чем находиться с тем, кому нельзя доверять.
Где такое видано: иметь огромную семью, в которой тебя никто не захотел защитить? Любить? У неё это в голове не укладывалось. И понять они друг друга могли как сытый голодного.
— Я не желаю верить, что ты застрял в этом месте.
Он грустно улыбнулся.
— Это не имеет значения.
— Кэйд! Прекрати так говорить! Конечно, это важно. Как может быть иначе?
Он остановился, взглянув на неё.
— Я здесь уже целое тысячелетие, ласточка. Чем ты предлагаешь заняться мне в твоём мире? Где мне жить? Работать? Я едва понимаю половину сказанного тобой. Ты говоришь о вещах за пределами моего знания.
Злая и расстроенная Джо в бешенстве взирала на него.
— Ох, ладно, давай начнём тыкать меня косичками в разумные доводы, так что ли? Какая сволочь поспорит со здравым смыслом, верно?
— Обед узнают по кушанью... что ты хочешь сказать, ласточка? Твои слова звучат как бессмыслица.
Честно говоря, смысл ускользал и от неё. Она о себе едва могла позаботиться. И потерпела неудачу во всём, за что взялась.
Однако не могла отрицать одну истину.
Джо обхватила ладошкой его щеку, не дав сдвинуться с места.
— Милый, ты разбиваешь мне сердце. Так больно видеть тебя изгнанным в этот мрачный заброшенный ад.
Он прижал её руку к своему лицу, словно пытаясь выжечь в памяти ощущение прикосновения.
— Меня сослали.
— Ты такого не заслуживаешь! Никто не заслуживает.
Кэдиган сжал её руку, повернул к себе ладошкой, и поцеловал пальчики.
— Ничего не изменить, любимая. Никогда. Надежда — коварная лисица, посланная замучить непостоянством. Я покончил с ней, пустыми обещаниями и неисполненными желаниями.
Его наполненный болью взгляд разрывал ей сердце.
— Тысяча лет. — Каждое слово пропитано нестерпимой горечью. — Я лучше позволю содрать с меня кожу живьём, чем заполнить душу несбыточными мечтами. Забери с собой в свой мир бесполезную надежду. Я лишь молю, чтобы к тебе она была добрее, нежели ко мне.
Внезапно разнёсся громкий визг.
Съёжившись от разрывавших барабанные перепонки децибелов, Джо зажала уши.
Кэдиган взглянул на серое небо над их головами.
— Время пришло, любимая. Тебе пора уходить. — Его голос омрачала паника.
— Кто это?
Он прижался к её лбу.
— Враги, жаждущие получить то, что я им никогда не отдам. Я пообещал брату Эйригу и не нарушу клятвы. — Нахмурившись, он прижал пальцы к её скуле. — Они всё отняли у меня. Я не позволю забрать и тебя.
Он перенёс их от ручья в какое-то место искорёженного леса. Хотя сейчас было светлее, чем прошлой ночью, всё оставалось бесцветным и тёмно-серым. Однако что-то странное блестело между двумя невысокими деревьями справа от Джо. Оно напоминало перевёрнутый пруд, из которого на них льнул свет.
Кэдиган подтолкнул её туда.
— Тебе нужно пройти сквозь проход, и ты попадёшь домой.
Нестерпимая боль охватила сердце при мысли покинуть его здесь. Несмотря на все уверения, Джо знала, ему ужасно одиноко. Тому подтверждение — безграничная благодарность за её прикосновения.
— Идём со мной! Вместе мы со всем разберёмся.
Взгляд заволокло мукой, когда он обхватил её щеку ладонью в перчатке.
— Я не могу, ласточка. Как бы сильно мне этого ни хотелось.
Визг раздался ближе.
— Ты должна уйти, Джозетта.
На глаза набежали слёзы. Она не могла заставить себя пройти через врата. Только не без него.
— Кэйд...
Он оборвал её протест на полуслове:
— Уходи сейчас же. Живи ради нас обоих.
Джо услышала, как Селена с Кармой отчаянно зовут её с другой стороны блестящей глади. Она посмотрела на Кэдигана.
— Ты уверен, что не можешь пойти со мной?
Он прижал ладонь к порталу, демонстрируя ей, как ртутная гладь становится прочной непробиваемой стеной.
— Нет, ласточка. Я проклят этим изгнанием. А теперь — иди, пока можешь. Освободившись, разбей зеркало.
Визг раздался почти рядом. Обнажив меч, он направился защитить Джо.
— Могу ли я прийти к тебе в гости?
Кэдиган сжал зубы от вопроса, раздирающего его на части. Ничто не доставило бы ему большего удовольствия, чем ещё одна встреча с ней. Но, к сожалению, это невозможно.
— Слишком опасно. Для нас обоих.
— Джо! Где ты? Не вынуждай меня звонить твоей матери! Детка, я не шучу! Я это сделаю!
Она проигнорировала сердитые слова Кармы с другой стороны зеркала.
— Кэдиган...
Он что-то пробормотал по-валлийски, прежде чем подтолкнул её к порталу.
Как и он минуту назад, она врезалась в глухую стену.
— Прекрати! — прорычала Джо, когда он продолжил толкать её. — Я тоже не могу пройти!
Кэдиган застыл, осознав, что ласточка тоже оказалась в ловушке.
«Nay. Это невозможно!»
Охваченный яростью он свирепо кинулся на портал с вырвавшимся точно из бутылки лютым гневом.
Джо испугано ахнула, увидев Кэдигана с другой стороны. Он явно потерял контроль, колотя портал и крича на валлийском. По крайней мере, вроде на нём.
Внезапно они оказались в эпицентре визга. Сердце ушло в пятки при виде крикунов. Тёмные и скрученные, явно не люди.
— Кэдиган? — Она погладила его по плечу. — Что это?
Повернувшись, он в очередной раз витиевато выругался.
— Стой за мной.
С неизменным умением, проявленным прошлой ночью, он сражался с тварями, пока горстка выживших не бросилась прочь.
Когда сражение закончилось, единственный цвет ярко-красной крови, доступный этим землям, покрывал его с ног до головы.
Кэдиган вытер лицо.
— Пойдём, ласточка.
Он протянул ей руку.
Теперь уже не такая уверенная, стоит ли остаться с ним, Джо положила ладонь ему на плечо, позволив перенести себя в хоббитовскую нору.
Отбросив меч, Кэйд переместился к умывальнику, чтобы привести себя в порядок. В следующую секунду в дверь забарабанили.
Испугавшись, что незваные гости ворвутся внутрь, она со всех ног рванула к нему по лестнице.
— Я немного запуталась. Зачем ты сражался, если мы могли просто вернуться сюда?
Он рассмеялся самым горьким смехом.
— Представь, что ты собралась подоить быка, любимая. Это не принесёт ничего, кроме боли. — Успокоившись, он повернулся к ней. — Если я открою эфир, они смогут переместиться следом за мной. В двери не будет проку. Мне необходим определённый диапазон, чтобы безопасно использовать силы.
«Хм... вполне логично».
— А что это за твари?
— Хариусы. — Он вытер короткие волосы полотенцем. — Когда-то они были феями, но Моргана прокляла их таким изуродованным обличьем.
Он сердито нахмурился.
— Не понимаю, почему ты не смогла уйти. Проблем не должно было возникнуть. — Он обнял её, притянув к груди. — Я обещаю, что верну тебя домой, Джозетта.
— Знаю, у тебя получится.
Он отошёл.
— Я вернусь. Буквально через минуту.
— Куда ты собрался?
— Понять, как тебя освободить.
Джо преградила ему путь, хотя понимала бесполезность идеи, если он вздумает воспользоваться силами.
— Джозетта, — сказал он с лёгким упрёком. — Ты даже не представляешь, какие опасности поджидают, чтобы сожрать твою душу. Там, куда я иду, ты будешь истекающей кровью треногой ланью в питомнике хищных гончих.
— Весьма наглядно и наверняка уместно. Но...
— Никаких «но». Прошу. Позволь мне это сделать.
Плохое предчувствие скрутило внутренности узлом. И всё же она знала, что у неё нет выбора.
Отступив назад, Джо кивнула:
— Храни тебя Господь!

Карма замерла, услышав вдалеке голос Джо.
— Джози, Джо!
Ответа по-прежнему не последовало.
— Эй, Карма! — крикнула снизу Селена. — Ты мне нужна.
Она со всех ног сбежала по лестнице и нашла сестру в столовой. Одну.
— Что?
Селена протянула ей телефон Джо.
— Нашла у двери.
Очень странно, Джо никогда добровольно не расставалась с телефоном.
— Она вышла на улицу?
Селена медленно покачала головой, прежде чем кивнула в сторону маленького внутреннего дворика.
— У нас проблема.
— Да неужели? Мы потеряли Джо. Матери прибьют нас, если мы не найдём её в целости и сохранности.
— Что ж, верно. Но не совсем. Послушай... я её видела
— Где?
Селена оглянулась, прежде чем прошептать:
— В зеркале. С каким-то мужиком в одежде средневекового крестоносца.
Карма побледнела:
— Что?
— Сестрёнка, она в другом измерении.
Карма выругалась.
— И что нам делать?
Селена не знала. Тем не менее, оставить кузину в каком-то зазеркалье не могла.
— Без понятия. Позвони Зику и позови его сюда, а я свяжусь с Эшем. Может, кто-то из них знает, как вытащить Джо оттуда.
— Я мигом. — Она зашла в дом и пошла к лестнице, когда поняла, что Селена не идёт следом. Она осталась стоять возле зеркального дверного проёма. — Ты что делаешь?
— Я отсюда не сдвинусь с места, вдруг Джози сможет выбраться. — Селена огляделась, ощутив мороз на коже. — У меня плохое предчувствие.
Карма кивнула.
— У меня тоже. Здесь ощутимо присутствие зла. И честно говоря, я не уверена, что когда-нибудь мы снова увидим нашу Джо-Джо.

1. Бранвен (англ. Branwen) - валлийская богиня красоты и любви.

2 Отсылка на фэнтезийную кинокомедию 1975 года «Монти Пайтон и Священный Грааль», пародирующую британские легенды о короле Артуре. «Ни» — звукоподражание писка, которым «запикивают» нецензурную лексику в эфире.

― Ну и ну. Кто-то разбудил дракона? Всадил кинжал в чёрное сердце Феи Морганы? Должно быть, ад замёрз, раз сын Паймона, сам принц преисподней, с дуру явился ко мне.
Стоя с вызывающим видом перед троном короля тени, Кэдиган скрестил руки на груди и приподнял бровь от сарказма Brenin¹ Гвина ап Нудда.
― Не понимаю, о чём речь, me liege². Пред вами не принц ада. Я лишь Кэдиган Мабоддамун.
Это имя было дано ему при рождении отцом Брайсом и занесено в монастырские книги. Оно извещало миру, что он ― Кэдиган Ничей Сын, бастард, лишённый матери и отца.
Но король теневых фейри отмахнулся от его слов:
― Называй себя как хочешь. Тем не менее, твой отец назначил баснословное вознаграждение за твою голову, поэтому тяжело вообразить безумие, вынудившее тебя появиться на моём пороге.
― Я нуждаюсь в услуге.
Король расплывчатых шароков недоверчиво взглянул на одного из стоящих справа прихвостней. Затенённый и холодный свет с лёгкостью проходил сквозь тела шарок. Большинство из них были столь прозрачны, что казались практически невидимыми, поэтому неосторожные и несведущие легко могли их не заметить.
Самые гнусные из фейри. Негодяи со скверной, жестокой сущностью. Большая часть из них ― шпионы Морганы, которые стремились выслужиться перед колдуньей.
Если говорить откровенно, Кэдиган предпочитал иметь дело с адони или хариусами, чем с людьми Гвина.
Однако отчаянные времена требуют отчаянных мер. И сегодня этот ублюдок крепко держал Кэдигана за причинные места.
― Ад действительно замёрз. ― Гвин поднялся с трона и поплыл вниз по помосту, пока не завис перед Кэдиганом. Склонив голову набок, он прищурил чёрные глаза. ― Скажи, о какой услуге ты просишь, проклятый принц.
Кэдиган постарался не реагировать на оскорбление и не выказывать эмоций.
― Драконий ключ к миру людей.
― Вздумал так скоро покинуть нашу приятную компанию?
Едва ли тысяча лет ― скорый срок. С другой стороны, столетием больше, столетием меньше.
― Что тут сказать, me liege? Здешний солнечный свет больно ярок. Сие сияние непомерно для моих слабых очей.
Гвин хохотнул.
― А ты дерзкий. Тем более заявился сюда просить об услуге... ― неодобрительно хмыкнул он. ― Ключ дракона. Такое сокровище требует особой платы.
Как и любая драгоценность.
― Какова цена?
Король задумчиво поцокал языком, поглаживая бороду.
― Прежде чем назвать её, я хочу узнать, почему именно сейчас.
Кэдиган посмотрел на него с деланным безразличием.
― Что именно?
― Зачем тебе, сын Паймона, спустя столько лет искать выход из нашего священного царства?
― Разве это имеет значение?
― Да, если тебе понадобился ключ. Тем более мне доподлинно известно, что ты им не можешь воспользоваться.
Чтоб его черти сожрали.
Кэдиган надеялся, что эта маленькая деталь не всплывёт в переговорах.
Один из прихвостней проскользнул к королю и что-то зашептал ему на ухо. Гвин молча выслушал.
Он со смехом прищурился на Кэдигана, когда шарок вернулся в тень.
― Значит дело в женщине?
― Мне неведомо о чём вы толкуете.
Гвин засмеялся громче.
― Ещё как ведомо. Вот почему тебе нужен ключ, которым ты не можешь воспользоваться. Думаю, ты понимаешь, почему твоя логика сбила меня с толку?
Кэдиган вздохнул с притворным смирением.
― Я надеялся избежать визита к дяде и заискивания перед ним. ― По множеству причин. ― Но раз ты не оставляешь мне выбора... ― Он направился к двери.
― Погоди!
Кэдиган обернулся и взглянул на Гвина.
― Да, me liege?
― Ключа здесь нет. Мы ― порождения тени и свободно путешествуем меж мирами. Владелицы же ключей, как ты сам знаешь, надёжно охраняют своё сокровище и готовы содрать кожу да вырвать крылья любому глупцу, который к ним сунется.
― Тогда, зачем ты тратишь моё время?
― Я могу сделать ключ, но тебе придётся собрать полезные для нас обоих артефакты.
― Какие именно?
― Честно, список не так уж длинен. Коготь дракона. Камень с Эмриса Мерлина. Львиное сердце. Клок шерсти белого оленя. Капельку крови Артура... А напоследок, кровь и пот вермерлина.
Дьявольски длинный список. Не хватает только оголённой части тела, катающейся по углям, да раскалённой кочерги, засунутой в неудобный проход, предназначенный только для облегчения.
― Что-нибудь ещё? ― поинтересовался Кэдиган.
― Для медальона? Нет. Но мы не сговорились о цене.
― Слушаю
― Пока будешь собирать и приносить артефакты, ты и твоя женщина погостите здесь, в замке. И если ты не будешь приносить в Галар по вещице в день, твоя женщина проведёт ночь... ублажая меня в постели.
Кэдиган пришёл в дикую ярость от одной мысли.
― Она не трофей на обмен.
― Выходит, ты признаешь, что прячешь женщину? Потрясающе.
Кэдиган проклял себя за промах. Он не только подтвердил ублюдку, что Джо здесь, но открыл гораздо большее. Теперь враг знает, в чём его слабость.
Драконий помёт! Это был далеко не самый умный его поступок.
И, к сожалению, не самый глупый.
Теперь, когда Гвин знает, у Кэдигана стало одной заботой больше.
― Откуда мне знать, что здесь ей не причинят вреда?
― Клянусь короной. Если кто-нибудь прикоснётся к ней в светлое время суток, я уступлю свой трон тебе, и ты получишь на блюдечке яйца обидчика.
Кэдиган презрительно хмыкнул.
― Если её тронут, я оторву им не только яйца, но и голову. Обещаю.
Не до конца уверенный в задуманном он попытался придумать иной план.
Откровенно говоря, такого не существовало. Гвин ― наименьшее зло в этом проклятом месте и единственный, кто может дать ключ Джозетте без лишнего кровопролития.
― Так, каким будет твоё решение, демоническое отродье?
― И это всё, что тебе от меня нужно?
― Да и нет. Когда всё закончится, и ты убедишься, что ключ работает, в качестве оплаты я передам тебя твоему дражайшему папочке. Иначе тебе придётся сражаться со мной и моими людьми. Отправишься добровольно в его любящие объятия.
Кэдиган с минуту не мог дышать от гнёта ужасающей цены.
Догадывался ли Гвин, о чём просит?

Когда в следующий раз я увижу твоё лицо, псина, ты хорошенько уяснишь, почему каждый рождённый в аду демон боится меня! И ты заплатишь за каждую пролитую тобой каплю демонической крови, пока служил ублюдку, которого я должен был утопить при рождении. Я отобедаю твоими никчёмными внутренностями!

Кэдиган знал, что отец выполнит обещание. Его смерть не будет быстрой и лёгкой. Паймон не торопясь убедится, что он сожалеет о каждом вздохе, продлевающем жизнь и муки.
«Какое это имеет значение? И впрямь? По сравнению с нынешним существованием, это лишь смена обстановки и гардероба.
Продолжай лгать себе, парень».
Разница огромная. Но когда он воскресил в памяти образ спящей в его объятиях Джозетты и услышал отголоски её смеха, то понял, что с радостью примет такую судьбу.
Ради неё.
Она стоила его жалкой жизни.
Кэдиган перевёл взгляд на молча наблюдающую за ним тень.
― Согласен.
Он собирался уйти, когда Гвин окликнул его:
― Тебе следует знать ещё кое-что.
Кэдиган тихо выругался. Следовало догадаться, что всё будет не так просто, как кажется.
― Что же?
― Через три дня осеннее равноденствие. После ключ будет для неё бесполезен. Она будет заперта в этой реальности навеки.
Смертная в стране, где люди ― дичь. Запертая среди хищников, которые разорвут друг друга на части, дабы добраться до неё. Не говоря уже о том, что они сделают с ней.
Прикрыв глаза, Кэдиган поморщился. Все пути к отступлению отрезаны.
Он знал из личного опыта, что никто в Авалоне не позволит ему прийти и поговорить с ними.
Даже Вэйриан Дюфэй.
Из-за смрада запятнанной крови отца ему не желали доверять.
Он ― единственный шанс для Джозетты, а Гвин ― единственный возможный путь к спасению.
Если он потерпит поражение, то сам убьёт её.
С его стороны это будет самым милосердным поступком.

1. Brenin ― король, вождь (валл.)

2. Me liege ― мой госпоин (валл.)